Рождение шестого океана - [12]

7

— Да будет свет! — сказал дядя Миша, и стал свет на озере Великом. Встретив на своем пути лопасти двигателя,   ветер надул щеки, хотел снести эти стальные сучья. Не тут-то было. Скользкие лопасти закружились, увертываясь, замелькали, словно пропеллер. Загудел низким басом генератор, сидящий на одной оси с лопастями, и в новеньких электролампочках начали краснеть волоски. Сначала покраснели, потом засияли так, что глазам больно, и самые сумрачные углы в домах осветились. Каждая буква в книге проступила, поневоле захотелось читать. По всему острову засверкали россыпи огней, а ярче всего светились окна в клубе.

По случаю дня рождения света был устроен праздник. Пионеров угощали ухой. На огромных блюдах лежали куски вареной рыбы — костистые лещи, щуки, мелкие и крупные, остроносые стерлядки и усатые, необычайно жирные сомы. Рыбу ели с хлебом и запивали бульоном — юшкой. Юшка считалась деликатесом, ее пили на закуску из граненых стаканов.

К лодкам шли со знаменем, с горном и барабанами. Председатель колхоза и степенные рыбаки пожимали руки пионерам, рыбачки низко кланялись. А какая-то шустрая девушка в желтом цветастом платке подбежала к последней паре. и поцеловала Сергея.

— Спасибо за электричество! — оказала она.

Сергей густо покраснел, смешался, потерял

дар речи.

— Я что? Я только ямы копал... — пробормотал он.

— И у нас, в колхозе, не все невод ставят. Которые сено косят, а уха все равно общая, — рассудительно ответила девушка.

Всю дорогу к лагерю Сергей отмалчивался, не отвечая на язвительные насмешки ребят насчет скорой свадьбы. И только поздно вечером, ложась в постель, он сказал другу:

— Как ты думаешь, Валька, может, это и есть главное?

— Что — главное?

— Главное направление. Дяди-Мишина работа.

— Ветряки ставить, что ли? 

— Не обязательно ветряки. Вообще — электрификация. Помнишь, товарищ Ленин говорил: «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны». Всей страны! Соображаешь? Не только Москвы, но и таких вот деревень на лесных озерах. Конечно, электрификация — это и есть главное. Пожалуй, я буду электриком. А ты?

Валентин протянул руку товарищу.

Новиковы не отступили от решения, принятого в пионерском лагере. Вернее, не отступил Сергей. Валентин еще много раз колебался, увлекался другими делами, но Сергей был тверд, и друзья, сидевшие в школе за одной партой, оказались за одним столом в институте.

Глава четвертая РАСЧЕТ И ПРОСЧЕТ

1

Над водой стелется черный дым. По рекам, каналам, морям и океанам пароходы Тутсхолда везут из Европы уголь и сами жгут уголь в пути.

Грохочут поезда. Паровозы, пыхтя, тянут по рельсам вагоны с углем и тоже жгут уголь. Стелется черный дым над степями и джунглями. Дым висит над городами Джанджаристана — там уголь жгут в топках, чтобы привести в движение станки и генераторы. Перевозка, погрузка, выгрузка! От европейских шахт до фабрик Джанджаристана уголь путешествует месяца три, а электрический ток мог бы прибыть через две сотых доли секунды.

Целую гору угля — шестьсот тысяч тонн — в месяц сжигает страна в топках электростанций. Физики утверждают, что энергия тоже имеет вес. От горы угля Джанджаристан получает четыре грамма электричества. Насколько удобнее, разумнее, дешевле и даже гигиеничнее было бы везти из Европы четыре грамма, а не шестьсот тысяч тонн!

Но электричество не выдерживает дальних странствий. Ток слабеет в пути. Добытая с великим трудом энергия уходит на нагревание проводов. Какой же смысл строить дальнюю передачу только для того, чтобы проволока, натянутая между Европой и Джанджаристаном, стала бы немножко теплее?

История электрификации начинается с того момента, когда впервые удалось преодолеть расстояние. Это произошло в 1891 году, когда русский инженер Доливо-Добровольский сумел передать трехфазный ток на сто семьдесят километров — с горного водопада на выставку во Франкфурт-на-Майне.

Весь двадцатый век электротехника шла по пути Доливо-Добровольского: применяла трехфазный переменный ток и высокое напряжение. Во Франкфурте напряжение было тринадцать тысяч вольт, затем его довели до ста десяти тысяч вольт, двухсот двадцати тысяч вольт и наконец — четырехсот тысяч вольт. Сверхвысокое напряжение позволило передавать ток на тысячу километров. Были созданы, затем связаны между собой энергетические системы Волги, центра России, Украины, Урала. Но за У ралом лежала Сибирь, энергетические богатства Оби, Енисея, Ангары, Амура, Лены. Сотни ученых ломали головы над проблемой дальних передач. Из года в год на конференциях обсуждался один и тот же вопрос: как преодолеть расстояние?

2

Студенты считали, что у Ахтубина очень трудно учиться. Правда, он никогда не спрашивал цифр и формул («Не засоряйте голову сведениями, которые есть в любом справочнике», — говорил он). Но мучил экзаменующихся бесконечными вопросами: «А почему так? Нельзя ли наоборот? Есть ли другие пути?» И не слушал отговорок старательных девушек, уверявших, что этого они не проходили, а что полагается по программе — знают твердо.

— Только бюрократу хватает твердых знаний, — говорил Ахтубин. — Ученому важнее быть любопытным. «Почему?» — самое главное слово для изобретателя. О том, что нельзя улететь на Луну, знали еще пещерные люди. Но только Ньютон объяснил, почему нельзя. И сразу же стало ясно, что люди могут улететь на Луну, если достигнут скорости одиннадцати километров в секунду. «Почему» превратило «не могут» в «могут». Никогда не уставайте спрашивать «почему?». Возьмите себе за правило после всякого «нельзя» говорить «потому что...»