Рождение «Шерхана» - [28]

– Прошу вас, товарищ лейтенант, – одобрительно кивнув головой, разрешил Житков.

– Понимаете, в чем дело. Я с детства на Волге. У меня отец заядлый рыбак, – сбивчиво, слегка даже покраснев от смущения, начал Мухин. – Я вот что думаю: ведь когда надвигается шторм, особенно сильный, а опытные люди всегда это знают, то лодки и катера стараются переждать бурю на берегу. Где-нибудь в укромном месте.

Или вообще вытащить лодку на берег. Обычно это несложно; островов много, это ведь не море все-таки.

Мухин остановился, закашлявшись.

– Продолжайте, продолжайте, товарищ лейтенант, – поощрил его Житков, – это очень интересно.

– Поэтому, я полагаю, – более уверенно продолжил Мухин, – Кварая скорее всего могло спасти судно, с одной стороны, достаточно мореходное, чтобы противостоять шторму на открытой воде, а с другой стороны – имеющее относительно большую осадку, что не позволило ему вовремя найти укрытие у берега. У меня все.

– И что же это, к примеру, за судно? – вкрадчиво уточнил Житков.

– Не знаю, – пожал плечами Мухин, – например, крейсерская парусная яхта любого типа.

* * *

В «Черные воды» яхта вошла в половине седьмого вечера. Крылов специально посмотрел на часы, когда это случилось. Кроме него, однако, никто не обратил на это никакого внимания. Да и не мог обратить. Внешне это выглядело как очередной проход по протоке между двумя островами. Правда, изредка до этого встречавшиеся на берегах рыболовы с удочками да встречные катера и лодки совсем теперь исчезли, что, впрочем, не бросалось в глаза. Кроме того, это обстоятельство, на первый взгляд благоприятствующее бандитам, Крылов собирался обратить в свою пользу.

Яхта уже около полутора часов двигалась в извилистых протоках «Черных вод», вынуждая Феликса поминутно завязывать и развязывать, подтягивать и отпускать многочисленные концы, согласно командам требовательного капитана, неотвратимо поступавшим при каждой смене курса. Наконец яхта вышла в широкий, почти идеально круглый плес диаметром около двух километров.

– Ну вот, теперь можешь перекурить, – спокойно сообщил Феликсу Крылов. – Курс менять будем не скоро.

Измотанный работой Феликс действительно закурил, с удовольствием сев с наветренного, немного более высоко поднятого борта.

Плавание на парусной яхте является отдыхом только для пассажиров. Для экипажа, даже опытного, это – довольно тяжелая и монотонная работа, требующая постоянного внимания и сложных профессиональных навыков, особенно при сильном ветре и частой смене курса. Неудивительно поэтому, что Феликс здорово запыхался, учитывая, что три четверти его усилий приходилось на бестолковую беготню по палубе.

Переведя дух и оглядев наконец окрестности, он подошел к двери каюты и по-грузински крикнул вниз:

– Бесо, выходи покурить, тут никого нет.

Через минуту в проеме двери появилась заспанная физиономия Беса. Зевнув и с хрустом потянувшись, он сел рядом с приятелем, и закурил сигарету, почерпнутую из обширных крыловских запасов.

Сам капитан, внешне никак не отреагировав на появление второго бандита, внутренне поздравил себя с тем, что пока его расчеты полностью оправдывались. Осталось проявить терпение и выждать удобный момент для решительных действий. Для этого ему был нужен теперь только хороший порыв ветра.

Яхта, слегка накренившись на левый борт под усилившимся к вечеру ветерком, шла правым галсом курсом бейдевинд, то есть под острым углом к ветру, дующему с правой стороны.

Примерно через четверть часа такого ровного, усыпляющего команду хода, когда ведущие оживленную беседу на грузинском языке бандиты закурили по второй сигарете, Крылов наконец дождался того, чего хотел. С правой стороны к яхте стал стремительно приближаться клин мелкой ряби, являющийся безошибочным предвестником грядущего порыва ветра. За несколько секунд до его приближения, точно угадав нужный момент, Крылов легким поворотом руля заставил яхту слегка привестись, то есть вынудил ее двигаться под еще более острым углом к ветру.

Этот маневр уменьшил давление ветра на паруса и слегка качнул корпус вправо, уменьшив крен.

Инстинктивно оба бандита подались вперед, компенсируя таким образом изменившийся наклон палубы. Это обстоятельство не вызвало у них никаких подозрений; такое случалось и раньше, а они уже были достаточно опытными пассажирами, чтобы не пугаться на паруснике собственной тени. Они даже не приостановили своей беседы. Но предвидеть дальнейший ход событий они, естественно, были не в состоянии. Приближающийся клин ряби, даже если бы они его и заметили, ни на какие мысли их навести не мог. Но они его даже не видели, так как сидели к нему спиной и были полностью увлечены беседой.

В следующий миг Крылов, ухватившись здоровой рукой за крепкое кормовое ограждение, резко повернул руль в другую сторону. Яхта увалилась под ветер, сильно при этом накренившись и поймав бандитов на их движении вперед. Как перекати-поле, они оба закувыркались по вставшей дыбом палубе к противоположному борту.

У них еще был шанс попытаться ухватиться за банку или ванты левого борта, но дело завершил вовремя подоспевший шквал. Ударив в поставленные почти поперек ветра паруса, он буквально положил судно на борт, практически исчезнувший в шипящей черной воде, так что бандитам, получившим последний мощный толчок от словно взбесившейся палубы, даже не удалось коснуться борта. Они просто упали в воду, не успев выпустить сигарет изо рта.