Рождение - [194]

— Пошли со мной! Они не тронут уже. Они поняли. Пошли! — беззвучный мальчонка нерешительно стиснул его пальцы. Кама повёл домой, не спрашивая и не говоря ничего. Лишь у порога младший Нгдаси сопоставил: он, скорее всего вовсе не первая жертва у маленьких блюстителей чистоты крови. С ужасом остановился, постарался знаками объяснить спутнику свою тревогу, не сумел, тяжело вздохнул, отвернулся и бросился бежать на поиски. Учитель грамоты сразу же расшифровал, кого он разыскивает, и пояснил: после тренировки утром Ситтиан обычно долго плещется в купальне, которая его приводит в восхищение своей необычностью. Благодарно кивнув, мальчик отправился в указанном направлении, но там было пусто. Выйдя, растерянно остановился, пытаясь представить: куда подевался друг. Обнаружил завешенный вход рядом в чьё-то жилище. Набравшись смелости, постучал камнем о стенку, как делал предводитель Сопротивления, ломая голову над способом поведать суть. Никто не отреагировал. Однако внутри слышится негромкое воркование жильца, явно чем-то крайне увлечённого. Набравшись смелости, виновато осмотрелся по сторонам и преодолел пыльную преграду из старой мешковины.

* * *

Он творил, не останавливаясь, совершенно выпав из реальности… Зажёг больше светильников и в неистовстве метался между натурщиком и камнем. Иногда издавал нечленораздельные возгласы ликования. Недвижная фигура стояла, словно бы тоже превратившись в камень. Подобный ожившим снам в своей ранимой утончённости. Воплотившееся воплощение вдохновения. Опыта у мальца и впрямь в данной работе не отнять. И выносливости, о чём как-то не задумался утонувший в порыве искусства творец.

Спустя долгий срок кто-то украдкой переступил порог. На мгновение свет выхватил побледневшее лицо Кири. Его губы раскрылись в неслышном вопле, когда схватил попавшийся под руку плащ хозяина жилища и бросился к товарищу, укрывая его наготу. Закрыл собой от незнакомца и болезненно раскинул руки в попытке пояснить, что не подпустит к Ситтиану никого. И, к собственной неловкости, Салтуан обнаружил в практически детском лице тень того пережитого унижения, с которым уже знаком изувеченный раб. Пусть и нет на его теле клейма, но он точно осведомлён, чего боится и от чего защищает.

— Я… Я не…

— Господин Джаши не прикасался ко мне. Он лишь вырезает из камня! Не волнуйся так, Кири! Он не причинит мне вреда! — однако именно тогда силы всё-таки закончились. Юноша пошатнулся и упал бы, если бы ваятель не успел поймать. Мужчина подхватил очень лёгкого для него Ситтиана и заботливо уложил на постель.

— Почему же ты молчал? Устал уже? Возможно, сотрясение… Надо было сказать! Я несколько выпадаю из реальности, когда творю… Но ты остаёшься в ней! — покаялся мастер и торопливо влил пару глотков вина в изумлённо распахнувшиеся губы.

— Но… Мне говорили, что я не смею шевелиться без дозволения при этом… Пока не позволят… Я… Ладно. Я буду говорить потом, раз можно, — проглотив терпкий напиток, в недоумении признался рождённый бесправным. Человек хмыкнул, снял с головы тряпичную повязку, освободив непослушные, словно солома, волосы. Они теперь осенили его плечи непонятного цвета — почти серого — ореолом. Оценивающе посмотрел на незваного пришельца и несмело поинтересовался:

— Можно… Кири? Да, Кири, кажется… Можно, Кири, я и тебя с ним изображу? Раздеваться не надо. Я понял уже, насколько это для тебя невыносимо. Можно?

Бессловесный посетитель удивлённо посмотрел на своего ровесника, встретил ободряющую улыбку и неопределённо пожал плечами.

— Приходи! Ты тоже очень красивый! Я даже и не подозревал прежде, что встречу такое на своём веку! — на иссушенных губах мелькнула счастливая усмешка.

— Я… Не красивый, а… Я просто очень привлекателен для… Вы понимаете… Я уродлив на самом-то деле. Я отлично знаю, — отверг внезапно характеристику полукровка, натягивая на задубевшую от неподвижности плоть полотняные штаны и свободную рубаху. После побоев всё немного кружится и плывёт ещё.

— Что?.. — ушам своим не поверил обитатель весьма захламлённого жилища.

— У меня же глаза зелёные, а костей не хватает… Да и оттенок не тот, — вздох живой модели исполнен тоски по невозможному. — Я неправильный. Но интересен для некоторых в плане возможности сделать со мной что-нибудь, недопустимое с чистокровным.

— Это… Не так, Ситтиан! Не так! — голос предательски завибрировал.

— Странно, что именно для Вас, господин, это действительно иначе. Вы возбуждаетесь от моей внешности не так, как те, кто интересовался мною прежде… В Вас совсем другая страсть… Непривычно! — сколь же чудовищно прозвучала фраза из невинно мягких губ. Слишком противоестественно взрослые рассуждения для доверчивого мальчишки. Впрочем… а доверчивого ли?

На следующий день юные друзья пришли вдвоём, вызвав бурный ажиотаж у художника.

Глава 49 ПУТЬ К САЛЬВАЛУ

Шагать под ласковыми лучами поднимающегося светила восхитительно после долгих часов пребывания без него. Люди радостно переговариваются, рассыпаясь по просыпающимся пространствам трав. Ланакэн потребовал ещё вчера всех готовых к походу сгруппироваться небольшими командами, каждую из них должны сопровождать несколько воинов. Сборщиц под руководством Силион вместе с полукровками сопровождает сам предводитель с товарищами и людьми с Шукрских болот. Трава лишь недавно подсохла и теперь приятно шелестит при каждом движении. Из-под ступней разбегаются крошечные насекомые, мелькая яркими крыльями. Ветер приносит с берега запахи цветущих деревьев, напоминающие дорогие духи григстанских дворянок. Шоу вдруг обратил внимание на идущего рядом Гаура: тот перекинул через плечо связанные видавшие виды ажурные сапоги и с трудом выдерживает общий темп по спутанной шкуре растительности Оутласта: