Рождение психоаналитика. От Месмера до Фрейда - [18]
Как можно видеть, Делёз боролся с чувством, которое он питал к молодой девушке.
А вот другой пример «нежного пристрастия»:
«Я вылечил больного, которого мне удалось усыпить в первый же день и который спустя неделю вновь обрел силы и здоровье после шести месяцев болезни. Я магнетизировал его в течение двух-трех недель. Он был бригадиром сельскохозяйственных рабочих. Заканчивая дневную работу, он сразу же приходил ко мне; он был счастлив меня видеть: если я отправлялся на прогулку, он присоединялся ко мне и следовал за мной, словно собака за хозяином. Мне скажут, что он поступал так из благодарности, и я не могу доказать обратного; и все же я как непосредственный очевидец происходящего убежден, что здесь мы имеем дело с чем-то другим: это было действие раппорта, установившегося между нами во время магнетических сеансов. Через две недели после окончания сеансов он по-прежнему выражал мне свою признательность, но не испытывал больше потребности меня видеть»>{30}. На современном языке это «прекращение трансфера».
Это наблюдение интересно со многих точек зрения: Делёз как будто готов допустить, что чувства играют роль в отношении врача и пациента (трансфер); кроме того, он оказывается более объективным, когда говорит о чувствах других людей, чем о своих собственных. Желание делать добро — вот единственное, что вызывает его живое участие и возвышенные чувства. «Я утверждаю, — пишет Делёз, — что, делая добро, мы получаем удовольствие, не сравнимое ни с каким иным»>{31}.
Делёз был, повторяем, самым умеренным из флюидистов, самым осторожным в своих суждениях. В то время как многих магнетизеров отличала чрезмерная самоуверенность, он честно признавал ограниченность терапевтических возможностей магнетизма:
«Я вовсе не считаю, что магнетизму подвластны все болезни, напротив, я уверен, что он излечивает очень немногие из них, что часто он дает лишь временное облегчение, а иногда может принести и вред»>{32}.
Три работы Делёза представляются наиболее ценными из всего когда-либо написанного магнетизером-флюидистом: это «Критическая история»>{33}, «В защиту животного магнетизма»>{34} и «Практическое руководство по животному магнетизму»>{35}. Наряду с уже знакомыми нам теориями мы находим в этих трудах данные, важные для изучения «предыстории» предметного отношения. Рассмотрим теперь, как это отношение отражалось в практике магнетизеров, не имевших о нем ясного представления, и как они истолковывали его проявления.
По их мнению, целебное вещество, флюид, обладает физической природой, что, как мы уже говорили, придает отношению больного и врача известную обезличенность. Описывая предметное отношение в чисто физических терминах, магнетизеры как бы избегали осознания роли, которую в нем играют чувства. Так, Делёз писал:
«Магнетизеру нужно первым делом установить посредством прикосновения раппорт, и вот почему: для того чтобы исходящий от меня флюид мог воздействовать на флюид больного, необходимо, чтобы оба флюида соединились и начали двигаться в одном ритме»>{36}.
Делёз стремился прежде всего к тому, чтобы терапевтическое отношение развертывалось на соматическом уровне; об этом свидетельствует следующее высказывание:
«Во время лечения магнетизер и магнетизируемый должны избегать всего, что может вызвать сильные чувства и тем самым нарушить спокойный ход природного процесса, — словом, всего, что может нарушить душевный мир и взбудоражить нервную систему»>{37}.
Главным для него была циркуляция флюида:
«Недавно мне довелось магнетизировать одну даму, которая хворала уже три месяца. После четырех часовых сеансов пациентка поправилась, но не сразу сообщила мне об этом, и я успел провести еще один сеанс с теми же приемами. Спустя семь-восемь дней я узнал, что ее стали беспокоить недомогания противоположного характера. Я предложил ей возобновить магнетические сеансы, но она отказалась, потому что это средство оказалось для нее слишком сильным. Я заверил ее, что ей нечего опасаться. При первых сеансах я подолгу держал руку на ее коленях, медленно скользя ею вниз по ногам. На этот раз я ограничился тем, что положил руку на ее живот, и тревожные симптомы утихли с первого же сеанса. Я рассказываю об этом случае в доказательство того, что различные приемы очень влияют на эффект магнетизма»>{38}.
Делёз признает существование флюида, но вслед за Пюисегюром и в отличие от Месмера считает, что магнетизер должен желать исцеления и верить в него. Он пишет:
«Когда я магнетизирую… я силой воли посылаю флюид к концам своих пальцев, моя воля определяет направление движения флюида, а мой флюид передает свое движение флюиду больного. Ничто не мешает мне излучать флюид, но может возникнуть и препятствие, не позволяющее мне достигнуть желаемого результата: если я чувствую сопротивление пациента, я вынужден как бы поднимать слишком тяжелый груз. Это сопротивление может даже оказаться непреодолимым»>{39}.
И дальше:
«Как мы уже говорили, магнетизирование требует активной и направленной к добру воли, веры в себя и в свое могущество. Объясним сначала, почему направленность воли к добру представляет собой важнейшее условие… Если бы моя воля была направлена во вред пациенту, он, ощутив ее действие, немедленно оттолкнул бы ее. Вера необходима, ибо не верящий в возможность достичь желаемого результата не сумеет, естественно, направлять всю свою силу на его достижение. Это же рассуждение применимо и к вере в себя; без нее человек быстро устает и действует вяло. Активная воля предполагает также неотступное внимание; ведь без него невозможно направить свою волю постоянным и равномерным усилием к неизменной цели»
