Рождение новой России - [21]

Однако неосведомленность Петра в придворном этикете не помешала курфюрстине справедливо оценить качества его души и ума: «У него характер — совершенно характер его страны. Если бы он получил лучшее воспитание, это был бы превосходный человек, потому что у него много достоинств и бесконечно много природного ума».

Петр не задерживался в Германии. Его манила Голландия, чей военный флот господствовал на море, чьи торговые корабли бросали якоря во всех гаванях мира. В XVII в. это была страна самой передовой промышленности, самой развитой торговли, центр кораблестроения, мировая биржа, мировой рынок колониальных товаров и дорогих пряностей, страна науки и книги.

У голландцев Тиммермана и Брандта начал Петр свое обучение наукам. Главным образом с голландцами он имел дело в Немецкой слободе и в Архангельске.

Теперь он ехал к ним на родину, на берега их каналов, поглядеть на плотины, погреться у изразцовых печей, подышать смолистым запахом корабельных верфей. Мало того, в Рисвике, близ Гааги, собирался конгресс великих держав, и здесь Петр должен был увидеться и договориться с виднейшими дипломатами Европы.

И вот 8 августа 1697 г. Петр был уже в Саардаме, где поселился в доме у кузнеца Геррита Киста, ранее работавшего в России.

Петр пытался сохранить инкогнито, но это было очень трудно. Уже на следующий день он раздавал мальчикам сливы, а так как на всех не хватало, то обиженные начали швырять в него камнями. Петр рассердился: «Разве здесь нет бургомистров, чтобы смотрели бы за порядками?». Властный голос царя обратил на себя внимание взрослых, наблюдавших эту комическую ссору трехаршинного мужчины с мальчишками. Они дали знать в магистрат. В Саардаме заговорили, что сердитый «пострадавший» и есть «царь московитов».

Вскоре было получено письмо, что в город едет царь. Слухи росли. К Герриту Кисту стали приставать: кто его жилец? Кузнец молчал, но его жена проговорилась. А тут еще в кофейне Петра узнал какой-то шкипер. «Конечно, это царь, — кричал он собравшейся перед кофейней толпе, — я-то знаю московского царя, как нельзя лучше!».

Перед домом Киста не расходилась толпа любопытных. Петр нервничал, злился. Некоего Корнелия Марсье за чрезмерное любопытство он даже ударил по голове. «Ну, вот, Марсье, ты пожалован в рыцари», — захохотали в толпе, и так за Марсье и осталось прозвище «рыцарь».

Петра посещали знакомые голландские купцы Гоутман и Ваутер де Ионг, торговавшие в России, принимали члены магистрата. Перед купцами было бы нелепо скрывать свое имя, но членов магистрата Петр уверял в том, что «господин еще не приехал».

Петр осматривал верфи, фабрики, мастерские, склады. «Он посетил, — пишет Схельтема, — масляную, пильную и бумажную мельницы, а также канатную и парусную фабрики, наконец, железные и компасные мастерские. Повсюду он проявлял необыкновенную любознательность, которую часто не могли удовлетворить познания тех, к кому он обращался с расспросами. Его тонкая наблюдательность и особый дар не уступали его необыкновенной памяти: многие поражались особой ловкости его в работе, которой он превосходил иногда даже более опытных в деле людей».

Он сам хотел сделать все и делал не хуже искусных голландских мастеров, Петр посещал дома ремесленников, особенно тех, кто побывал в России, семьи мастеров, работавших в это время в Москве. Нигде не раскрывая своего инкогнито, он с удовольствием ел и пил под простой черепичной крышей маленьких чистеньких домиков.

Но нерасходившаяся толпа любопытных раздражала Петра. 15 августа он выехал в Амстердам, где и остановился в гостинице Геерен-Ложемент. 16 августа Петр принимал участие в торжественном въезде прибывшего сюда «великого посольства», смешавшись с толпой второстепенных его участников.

19 августа Петр присутствовал на фейерверке, устроенном в честь посольства Ост-Индской компанией. Петр получил приглашение работать на верфях Компании, которая предоставляла ему дом и специально закладывала фрегат. Петр со свойственной ему импульсивностью немедленно, ночью же, лишь только погасли огни фейерверка, уехал в Саардам, забрал свои вещи и вернулся на «Ост-Индский двор».

На верфях застучал топор «царя-плотника». Петр работал наравне с другими. Один голландский купец, пожелав увидеть Петра, обратился с просьбой к корабельному мастеру, и тот обещал показать царя. Купец пришел на верфь. В это время несколько рабочих несли тяжелое бревно. Мастер крикнул: «Питер, плотник заандамский, чего же ты не пособишь этим людям нести?». Петр подставил свое плечо и понес бревно вместе со всеми. Купец был вне себя от изумления.

Четыре месяца Петр проработал на верфях Ост-Индской компании и бывал очень недоволен, когда его выделяли из среды других рабочих, трудящихся на верфи.

В Голландии Петр учился также математике, астрономии, рисованию, посещал мастерские, мануфактуры, музеи, бывал у художников и ученых, собирал различные инструменты и ценности. Он скупал ружья целыми партиями, набирал «охочих» мастеров, изучал анатомию и хирургию. Петра интересовало все: «и как родятся алмазы, изумрут и коральки, и всякие каменья», и что «младенец женского пола мохнат весь сплошь», и как слон, «который играл миноветы, трубил по-турецки, по-черкесски, стрелял из мушкатанта и делал симпатию с собакою», и что «животные от многих лет собраны и нетленны в спиртах, мартышки, звери индейские, змеи предивные, лягушки, рыбы дивные, крокодилы».