Рождение мечника - [111]

При ближайшем рассмотрении свалка оказалась… свалкой. Обычной свалкой, с горами мусора и кучей снующих между ними крыс. С одной лишь особенностью: весь мусор был из разных видов металла и всевозможных по фактуре и форме пластиков. Чем из всего этого многообразия несъедобных элементов питались крысы, было решительно непонятно. Не иначе — людьми, которые, вот так же, как и мы, залезали в их естественную среду обитания. Или эти крысы были результатом генетических экспериментов себе подобных и представляли собой вершину генетического развития своего вида — питались прямо голой энергией. Тогда их пребывание здесь было понятно, ибо свалка местами фонила так, что у меня по телу пробегали снопы искр. Феномен этот очень меня заинтересовал, но валькирия лишь отмахнулась, заявив, что с моими генетическими кондициями можно не опасаться даже жёсткого излучения, а все эти визуальные эффекты не более чем побочный эффект защитной реакции организма на чужеродные энергии. У неё, кстати, тоже посверкивало, причём так мило, что я не удержался, и поцеловал её в цветущую искорками макушку. Она на секунду прижалось ко мне спиной в ответном жесте, но дольше развивать тему не стала, не до того сейчас было.

Мы брели и брели, а бесформенным кучам не было ни конца, ни края. Не знаю уж, что мы тут хотели найти. Наверное каждому из нас виделась где-то в глубине свалки картина: аккуратная бетонированная дезактивированная площадка, а на ней стоит вожделенный нами корпус некогда величественного корабля с сопроводительной надписью: «КОРПУС ЗДЕСЬ». К сожалению, ничего подобного не было и в помине, и как в горах всевозможного хлама отыскать прилично сохранившийся корпус, мы не представляли.

— Леон, я ничего не понимаю. Зачем всё это? Это же убийство для планеты! Тут же кислоты, щёлочи, радиация, и всё это — совершенно открыто, без всякого присмотра. В Республике просто нет таких мест! У нас везде чистота и порядок, а воздух наполнен жизнью! Как они так живут… по-свински?! И ещё обзывают нас «белой плесенью», — у десантницы явно не шла из головы голографическая проекция картин из игры смотрящего, с жуткими, пугающими, исковерканными названиями всего, что было для неё дорого.

— Ри, не бери в голову. Придёте сюда, они вас… нас будут называть богами. Какая разница? Главное, порядок здесь навести. На этой планете жить невозможно. Жутко убогие номера люкс, убогие серые коробки высоток на улицах городов, чудовищные, спёртые, сдавленные улицы с толпами народа, жуткая карикатура на городской парк, теперь ещё и эта свалка… Вся эта планета — словно свалка людей и продуктов их… переработки. Словно общественная уборная. Нет, чем больше я на всё это смотрю, тем больше я влюбляюсь в Республику и её потрясающих обитателей… обитательниц.

— Твои комплименты чем дальше, тем изысканней! Какой милый у меня мальчик! Просто не могу промолчать. Вернёмся в Республику — с меня экскурсия по её жемчужинам.

— И по злачным местам.

— Зачем?

— Хочу сравнить. Тут должны быть свои жемчужины.

— Чтобы сравнивать, ты должен их видеть, а не предполагать. Значит, придётся тебя возить только по злачным местам — так сказать, для чистоты эксперимента, — с притворной грустью вздохнуло моё рыжее счастье.

Однако завершить свою пикировку мы не успели, потому что откуда-то из тёмного закутка в груде мусора выскочил худой, оборванный мужчинка и с немым восхищением уставился на мою женщину. Мы же уставились на него, ведь это оказался первый встреченный нами в этом жутком месте человек. Самый настоящий человек, да ещё и не отягощённый виртуальной зависимостью!

— Вы что-то ищите, господа? Хотите экскурсию проведу? Всего пять кредитов! — подумав, он добавил. — С человека.

— Ри, это ведь бомж? — тихо спросил у валькирии. Насколько мне было известно, подобные ему люди обитали на свалках другого рода.

— Это асоциальный элемент, — громким шёпотом ответила дама.

— И вовсе никакой я не элемент, — обиделся оборванец. — Я просто здесь живу.

— А чем питаешься? — не удержался я от вопроса. Мне сразу представилось, как этот малый, вооружившись каким-нибудь нерабочим деструктором и размахивая им, как палкой, гоняет по свалке крыс. А потом, потеряв свой опасный инструмент, улепётывает от них в укрытие.

— Что куплю, тем и питаюсь, — пожал плечами наш собеседник, одной фразой напрочь разрушив иллюзию своей исключительности. — Так что вы ищите?

— Постойте, уважаемый, — промурлыкала моя спутница, и мужчина невольно подчинился, очарованный её милым голоском. — Дайте угадаю. Вы техник?

— Да, госпожа, — поклонился мужик. — С волчьим билетом мне больше некуда податься, вот и остаётся доживать свой век на свалке. Среди таких же раритетов, как и я сам.

— Мы ищем остов корабля. В наилучшем состоянии, — вновь вступил в разговор я.

— Свободным рейдерством решили заняться? — буднично спросил наш собеседник.

Тут уж мы оба сделали стойку. Ри мгновенно из милой особы превратилась в собранную, готовую к прыжку пантеру, а я навис над мужичонкой всей своей массой, демонстрируя, что он играет с огнём. Техник отшатнулся и принялся выискивать глазами пути отступления. Ри тут же среагировала и оказалась справа от него — там, где как раз проглядывала спасительная тень ближайшей мусорной кучи.