Рождение любви - [6]

Эсси открыла рот, затем покраснела, опустила голову и спросила:

– Так ты точно не хочешь сыграть?

На этот раз голос ее прозвучал искренне.

Видимо, ей действительно хотелось поиграть с ним. И отказаться стало еще трудней. А если в погоне за выигрышем он и правда становится таким невыносимым занудой, как утверждала Имоджен? Стоит ли тогда играть?

– Точно не хочу, – ответил он.

– Что, боишься проиграть?

– Я никогда не проигрываю.

Эсси ничуть не разозлилась на такое заявление.

– Да, я вижу, от скромности ты не умрешь.

Ты ни капли не изменился, – усмехнулась она.

– А вот ты изменилась.

Эсси моргнула, и на ее лице отразилось глубокое удивление.

– Правда? И в чем это выражается?

– Ну, раньше ты не была такой… такой дерзкой.

Рассмеявшись, Эсси ответила:

– Да нет, я всегда была такой. Ты просто пытаешься быть вежливым.

– Держу пари, что ты до сих пор сводишь своего отца с ума.

– Кто, я? – Эсси прижала ладонь к груди.

– Не прикидывайся. Со мной этот номер не пройдет. Я никогда не забуду, каким чертенком ты была в детстве.

Лайонел прекрасно помнил, как тренер Холкомб вслух сокрушался по поводу того, что одна маленькая девочка способна создать проблем больше, чем целая регбийная команда. Эта девчонка-сорванец вечно таскалась за игроками и подбивала их поиграть с ней в мяч. Она была своеобразным талисманом команды. Каждому из игроков она была как младшая сестренка. Но настал день, когда Лайонел заметил, что под мальчишеской одеждой скрывается уже не детское, а вполне женское тело, и понял, что Эсси больше не ребенок.

Он сделал усилие, чтобы стряхнуть с себя мысли о прошлом, и сменил тему:

– Кстати, как поживает твой отец?

– Хорошо. Жаль, что ты приехал ненадолго.

Ему было бы приятно увидеть тебя. Но он вернется только в августе.

– Он в отъезде?

Эсси кивнула:

– Решил съездить на лето в Малайзию, поучить язык. Сейчас в школе много детей эмигрантов. Знание языка необходимо отцу, чтобы усовершенствовать тренировочный процесс. Так он считает. – Эсси опять перетасовала колоду. – А как твой отец? Ты планируешь навестить его?

– В это время года он обычно в Аделаиде.

– Но это же рядом. Можешь съездить туда на денек.

Ишь какая умная… Если бы в его семье все было гладко, он бы поехал. Но они с отцом давно отдалились друг от друга.

– Мы с ним давно не разговаривали, – сказал Лайонел. Прежде чем Эсси смогла произнести что-то в утешение, он добавил:

– Думаю, ему не нравится то, чем я занимаюсь.

Приподняв брови, Эсси сказала:

– Ты же учился в Англии и закончил Кембридж. У тебя свой бизнес, который, по словам Нины, приносит кучу денег. По-моему, отец должен гордиться тобой.

– Когда мы с ним виделись в последний раз, он спросил, почему я не выбрал политическую карьеру.

– Ах вот как… Ну, если тебя это хоть немного порадует, мой отец в отличие от твоего гордится тобой. Ты являешься героем пламенной речи, которую он в начале каждого учебного года произносит перед новыми игроками команды.

При этих словах Лайонел почувствовал себя виноватым и понурился. Почему он все эти годы не общался с тренером Холкомбом? Даже не вспоминал о нем. А ведь Холкомб был его наставником.

– Ты работаешь в школе вместе с отцом? – спросил он.

– Что?

Он указал на ее тенниску. Эсси в недоумении опустила глаза, сообразила, что Лайонел говорит о надписи, и улыбнулась.

– Ах ты об этом… Да, работала, но только в младших классах. Потом ушла.

– Чем же ты занимаешься?

– У меня свой магазин товаров для рукоделия. Бабушка оставила в наследство. – В голосе Эсси послышалась тоска.

В надежде выведать больше Лайонел сказал:

– Я где-то читал, что свыше пятидесяти процентов учителей бросают свою профессию в течение первых пяти лет. Наверно, тяжело приходится.

– Да, профессия не из легких. Но в ней есть свои прелести. Работать с детьми так здорово: в них столько энергии, столько надежды. – Эсси достала из кармана резинку, обмотала ею колоду и добавила:

– Иногда я скучаю по тем дням.

– Тогда почему ты ушла?

– Бабушке нужна была моя помощь.

Лайонел мельком вспомнил миссис Холкомб.

Это была шумная и энергичная женщина с копной седых волос, от которой всегда пахло приторно-сладкими духами. Еще до того как Эсси с отцом после смерти матери переехали к деду и бабке, миссис Холкомб охотно приглашала соседских ребятишек к себе на чай. Лайонелу не верилось, что ее больше нет в живых.

Эсси немного помолчала, а затем продолжила:

– Бабушка управляла магазином больше сорока лет. Если бы я не пообещала взять управление в свои руки, дело всей ее жизни пошло бы насмарку.

– А как же дело твоей жизни? Тебе, наверно, трудно было смириться с тем, что пришлось оставить любимую работу.

Эсси наклонила голову, обдумывая слова Лайонела. Он ожидал увидеть на ее лице сожаление, но этого не случилось.

– Нет… Я работаю с прекрасными людьми.

Мне это нравится. Я ни капли не жалею.

Несмотря на ее заверения, Лайонел все же спросил:

– Неужели?

Эсси помотала головой, и лучи солнца заиграли в ее каштановых волосах. Эти волосы нельзя было назвать роскошными, но они очень мило обрамляли ее лицо. А самое главное, шли ей. Кудрявые, шелковистые, непокорные и чувственные, они делали Эсси безумно сексуальной и окружали ее особой аурой. Даже модельная красота Имоджен меркла перед таким очарованием.