Рождение Контролера - [61]
– До ближайшего итальянского острова сорок три мили, – уточнил я. – Если Италия вымрет, в Россию перестанет поступать моцарелла, потому Италию придется спасать.
Они слушали и переговаривались с ленцой, сказывается расслабление и отходняк после напряженного боя, да и Затопеку каждый не забывает подвертывать одеяло, он хоть и терпит, не жалуется, но видно же, что каждый толчок не радует.
Над миром жара, знойное солнце Туниса еще не поднялось в зенит, а уже песок и даже воздух почти плавятся. И хотя Сахара от нас далеко, но я помню, что на юге раскинулась на сорок процентов всей площади страны, а сам Тунис едва ли не самое крохотное государство в Африке, так что Сахара здесь ближе к любому жителю, где бы тот ни находился, чем Сибирь к Москве.
Куцардис, с интересом поглядывая по сторонам, поинтересовался:
– Это здесь Наполеон высаживался?.. Когда пошел на Египет, но жара доконала так, что все бросил и едва убег обратно?
– Брехня, – ответил я.
Челубей спросил:
– Не жара?.. Мы на «хамми», и то… а они все пешком, пешком… Пыль, пыль, пыль из-под шагающих сапог!
Я отмахнулся.
– Одна из живучих легенд. К примеру, я когда-то был жутко удивлен, узнав, что вся эпопея Наполеона в России случилась летом!.. И наступление, и Бородино, и даже отступление, когда императора едва не захватили в плен при переходе через реку Березину!.. Французы спешно строили мост, как писали в хрониках, стоя по пояс в холодной воде. В холодной, так как наступала осень!.. А на всех грандиозных полотнах художников, которые нам давали смотреть еще в школе, армия Наполеона отступает по колено, а где и по пояс в снегу, люди замерзают от лютых морозов, реки промерзли до дна, везде буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя… Да к моменту наступления зимы Наполеон давно был уже в Париже!..
– Блин, – сказал Куцардис пораженно, – только сейчас вот узнаю…
– Даже во Франции, – добавил я, – оправдываясь за сокрушительное поражение, Наполеон и его маршалы обвиняли российские дороги, что не дали совершить красивый и победный марш по брусчатке на Петербург. Это уже потом, через годы, когда стало забываться, как было на самом деле, их потомки начали говорить о страшной и вообще чудовищной русской зиме с ее ужасающими морозами, метелями и снегами до пояса.
Челубей пробормотал:
– Я тоже не знал…
– Хуже того, – сказал я. – Наши тоже подхватили эту унижающую нас брехню о страшной зиме, что остановила Наполеона. На самом деле он был побежден отвагой и стойкостью наших солдат, тактическим мастерством офицеров и мудрой стратегией Барклая де Толли, в последний момент замененного Кутузовым, который делал все абсолютно по плану Барклая.
Левченко сказал люто:
– Я бы тем, кто рисует Наполеона в снегах России, давал по десять лет тюрьмы. За антироссийскую пропаганду.
Куцардис размашисто хрупнул его по плечу.
– А давайте продвигать нашего майора в министры юстиции? А то я даже не знаю, что за чмо там сидит и бабки пилит да миллиарды за рубеж выводит!..
– Точно выводит? – переспросил Челубей.
– Точно, – подтвердил Куцардис. – Они все выводят! Жулик на жулике. Я бы выводил, но я сравнительно честный, ворую понемногу, а они страну растаскивают!
Левченко посмотрел, как Куцардис лихо обходит большие камни и проскакивает по мелким, спросил меня негромко:
– Постараемся догнать?
– Вряд ли успеем, – сказал я, – ну а вдруг… Поломка может изменить все у него, как и у нас. Упадет дерево на дорогу в узком месте… Камни скатятся с горы, все-таки часть пути по горам… Да и он улетит не на край света. Скорость этого вертолета сто сорок километров в час, а дальность двести пятьдесят километров.
– Это немало, – сказала Ингрид.
– Вряд ли он попрет на все сто сорок, – сказал я, – рискуя истратить весь бензин в дороге. Это для коротких перелетов. Посмотрим, куда он… направился…
Все это время я просматривал записи диспетчерских служб, отслеживая путь вертолета до самой его посадки:
– Все верно, держи путь на Эль-Кеф!.. Через полторы мили налево, там хорошая дорога. Гони!
– Есть, – ответил Куцардис.
Ингрид спросила:
– А там?
– Посмотрим на месте, – ответил я. – Или хочешь, чтобы сразу указал здание, где будут пить кофе?
– Хочу, – ответила Ингрид, вызвав напряженные улыбки Челубея и даже Левченко, только Куцардис не оглядывался, а Затопек морщится, когда не видит, что на него смотрим. – А потом скажешь?
– Если будет след, – ответил я. – Не отвлекайся, Ингрид. Ты слишком напряжена. Подумай о чем-нибудь необычном для тебя… Например, о жизни на Марсе или женских платьях.
Кто-то за спиной тихонько хохотнул, еще не представляют эту валькирию в женском платье.
– Хотя весь Тунис по населению меньше Москвы, – сказал я, – но здесь двадцать девять аэропортов. Хотя, думаю, террористы направятся либо в Энфиду, либо в Тунис-Карфаген…
Ингрид оглянулась.
– Они что, – спросила она с недоверием, – еще охрану оставляли?.. Так далеко?
– Хуже, – ответил я.
– Что, – спросила она, – тоже заметил?.. Какой-то ты замечательный… ах-ха, профессор… Что-то ты с каждым выстрелом все профессорее и профессорее… А что хуже?
– То не охрана, – пояснил я, – это жизнь… То, что в Тунисе называется нормальной жизнью. Стране не повезло, развивалась бурно и счастливо, а что оказалась на пути в Европу, было только к лучшему… но не сейчас. Здесь боевики готовятся к наступлению, пытаются договориться об общем командовании или хотя бы совместных действиях… ну, скоординированных, а перепуганные беженцы наводнили страну и стараются перебраться через море в Италию.
Трое отважных решили во что бы то ни стало дойти до края земли, не страшась смертельных опасностей, уготованных им на каждом шагу. Пусть трепещут их враги, коварные колдуны и злобная нечисть, готовясь к встрече с Троими из Леса! Скажете, знакомый сюжет?Нет и еще раз НЕТ! Ведь `Трое из Леса` — это культовая книга в российской фантастике, своего рода визитная карточка Юрия Никитина, одного из самых популярных и самобытных писателей.
Мрак — оборотень и победитель богов — по случайности и незнанию стирает в Книге Бытия запись о своей кончине. Теперь его мечта — отсидеться в укромном уголке и придумать, как жить дальше. Поэтому он с радостью принимает предложение поменяться ролями с правителем маленькой сонной Барбуссии, надеясь провести две беззаботные недели во дворце. Однако судьба начинает свои пляски уже на его пороге. Покушения, тяжбы придворных, пустая казна, пограничные конфликты — вот от чего, оказывается, сбежал барбусийский тцар и вот что, как тяжело груженная телега, наезжает на хрупкую мечту Мрака.
Мрак, могучий варвар из дикого Леса, не знает равных в бюро, а кроме того, он умеет оборачиваться волком, как и легендарные невры, о которых писал Геродот. А еще он, как никто другой, умеет быть преданным и хранить любовь, ради которой он даже не страшится отправиться в подземное царство на верную погибель.
Они вышли из дремучего Леса, но слава о них уже гремит по всей Земле. Мрак, Олег и Таргитай спасли мир, а теперь по праву сильных претендуют на власть над ним. И у них есть шанс получить желаемое — ведь сам Создатель, бессмертный Род, собирает все свои творения в Долине Битвы Волхвов, чтобы выбрать того, кто будет править миром, и вручить ему Перо Власти...
Волхв Олег в отшельничестве постигает в лесу Истину. Но жестокий набег дикого племени заставляет Олега взять в руки оружие и вернуться в мир зла и насилия. Он должен привести на княжение отважного Рюрика, и в этом ему поможет странная, загадочная женщина Гульча.
Трое дикарей-невров, вышедших из дремучего Леса, сражаются со всем миром за счастье и Правду. Они уничтожили державу киммеров, но теперь знают — не каганы, вожди, цари и короли правят миром. А управляют миром маги, колдуны, волхвы, для которых цари и императоры — лишь инструменты. И теперь Трое из Леса идут на новую битву, в новом мире — мире Песков, куда перенес их ковер-самолет.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
Пол прожил с женой долгую счастливую жизнь, но настал день, когда память и разум Гвендолин начали слабеть. Пол готов на все, чтобы вернуть любимую. Рассказ − номинант премии Хьюго за 2006 год.
Девяносто девять процентов населения мыслями и чувствами еще в ХХ веке, потому к таким, как Владимир Лавронов, зачастую относятся со сдержанной враждебностью… И это в лучшем случае. Неудивительно, что и в собственной стране Лавронову приходится жить, как на густо заминированной территории: смотри под ноги и по сторонам, следи за тем, что говоришь, врага уничтожай быстро и безжалостно, с побочными потерями не считайся, ведь этих двуногих на планете – восемь миллиардов…
Владимир Лавронов, доктор наук, со скальпелем в одной руке и пистолетом в другой, действует в мире завтрашних идей, хай-тека, биотехнологий, в стремительном ритме современной жизни с ее идеалами, близостью бессмертия, сингулярности, сетевыми и религиозными войнами, локальными конфликтами и мятежами… и постоянно сталкивается с новыми вызовами глобальных рисков, какие просто не могли существовать раньше.Обреченный на смерть неизлечимой нейродистрофией, он решается на рискованнейшую операцию. Но никто, кроме нас, читателей, не ожидал, что результат получится неожиданным.