Рождение героев - [45]

Слева плеснуло. Шенн повернулся, но увидел лишь исчезающий в теле гулха сияющий шар. Хозяин болот взмахнул руками, упал и молча погрузился в пучину.

– Идем, быстрее!

Шенн побежал за мастером, стараясь наступать в его следы. Со всех сторон слышался плеск и чавканье. В грязи и водорослях, гулхи вылезали из трясины и шли за путешественниками, осмелившимися проникнуть на их земли. К счастью, двигались они не очень быстро, но в клочьях тумана Шенн увидел множество бредущих к ним черных теней.

Один из гулхов всплыл почти под ногами, внезапно появившись из черной лужи. Шенн едва не наступил ему на голову и, подпрыгнув, едва увернулся от взметнувшихся вверх длинных рук. Не успев выхватить дротик, юноша ткнул горящим факелом в голову чудища. Гулх отвратительно заверещал и ушел под воду.

В разрывах тумана показалось нечто огромное, и Ольф бежал прямо туда. Почва под ногами стала как будто тверже, и Шенн споткнулся о выступающий из травы кусок отесанного камня. Вслед за наставником он взбежал на большой холм, в явно рукотворных очертаниях которого угадывалось некое циклопическое строение. На заросшей травой вершине стоял черный четырехгранный обелиск.

Гулхи отстали и копошились внизу. Завывая и размахивая руками, они топтались на месте, словно некая сила не давала им приблизиться и убить пришельцев.

– Сюда они не сунутся, – проговорил Ольф, устало садясь на землю. – Отдохни.

Шенн присел, но трудно отдыхать, глядя на беснующихся в десятке шагов тварей. Казалось, что чудища не могут смотреть на обелиск – они морщили уродливые хари и отворачивали головы. Исходящее от них зловоние было нестерпимым. Один из гулхов все тянул и тянул к юноше руки, шамкая огромным ртом с мелкими и острыми, как у рыбы, зубами. Шенн не выдержал и схватил дротик. Брошенный умелой рукой снаряд пронзил гулха насквозь, и тот повалился в грязь.

– Не трать понапрасну, – сказал мастер.

Шенн кивнул и постарался не смотреть на мерзких тварей, переведя взгляд на обелиск. На его идеальной полированной поверхности ярко светились темно-красные руны.

– Что это такое, мастер? Почему эти руны светятся? – Юноша провел рукой по красным камням. Они казались теплыми на ощупь.

– Когда-то тут стоял храм, – сказал Ольф. – Великий Храм Единого бога. Нигде в Арнире никогда не было ничего, подобного этому храму. Теперь здесь болото и эти трупоеды.

– Они убили всех служителей? – спросил Шенн.

– Они их потомки.

Немного отдохнув, Ольф поднялся на ноги.

– Время дорого. До ночи надо вернуться. Идем.

Они обошли обелиск, и с другой стороны Шенн увидел заросший травой вход. Раскрошившиеся от времени ступени вели вниз, и мрак, сгустившийся там, никак не желал расступаться. Подняв факел, Ольф стал спускаться вниз.

Узкий каменный коридор вел в глубь холма. Шенн шел за наставником, стараясь не смотреть на кишащих под ногами и на стенах насекомых. Несколько крупных членистоногих тварей вскарабкались по штанам, но Шенн хладнокровно стряхнул их на пол. Ход снова пошел вниз. Ступени становились все круче, но в стенах были проделаны углубления для рук – держась за них, спускаться было гораздо удобнее.

Наконец, узкий коридор закончился, и они очутились в обширном зале с каменными столбами, поддерживавшими полукруглый свод. Шенн уже знал, что они называются колоннами. Только они были не круглыми, как в Руанноре, а квадратными, и эти острые, выпирающие углы совершенно не нравились юноше.

– Мы почти пришли, – сказал мастер, и его голос отразился от стен тысячью голосов.

– Пришли, пришли… – заговорили странные, искаженные голоса, и юноше стало не по себе. Держа факел, Шенн озирался по сторонам. За колоннами шли ряды статуй, изображающих людей и животных. Руны на постаментах были незнакомы юноше, а звери и птицы сделаны с таким необычайным мастерством, что пугали и отталкивали Шенна. Огни факелов плясали на зловеще оскаленных мордах, казалось, каменные монстры вот-вот сойдут с постаментов и набросятся на них. А статуи древних вождей провожали дерзнувших проникнуть в храм холодными, бьющими в спину взглядами.

– Сюда.

Ученик свернул вслед за мастером. Позади остались еще несколько коридоров и залов с останками изломанной, покрытой пылью веков мебели. Местами потолок угрожающе прогибался, сквозь проломы выпирали гнилые корни, и осыпалась земля. Наставник остановился, указывая ученику на массивные двери в покрытой изразцами стене:

– Открой.

Шенн схватился за тяжелые створки и сдвинул не без труда. За ними он увидел небольшое помещение, заставленное какими-то вещами. Ольф вошел и укрепил свой факел на длинном металлическом столбе с причудливо изогнутыми ножками. Шенн последовал его примеру, заметив недалеко такой же столб. Теперь руки были свободны, а комната хоть как-то освещена.

– Здесь лежат храмовые сокровища, – сказал Ольф. – Все, что ты видишь, очень ценится в мире арнов, особенно те красные камни…

Шенн огляделся. По периметру комнаты стояли деревянные сундуки и всевозможная утварь, сделанная из блестящего желтого или белого металла, на специальных подставках блестели причудливо изогнутые лезвия мечей и копий и прочего оружия, названия которому Шенн не знал. Некоторые из сундуков были открыты. Юноша заглянул в них и увидел полуистлевшие остатки некогда роскошных одежд из ткани и меха. Один самый большой сундук был доверху наполнен удивительными мерцающими камешками ярко-красного цвета. Это о них говорил Ольф.