Рождение дракона - [17]

Внутри у меня все скрутило.

– Чему меня будут учить? – спросила я почти шепотом.

– Выживанию, – тут же ответила дама из «Когтя», а затем пояснила: – Чтобы выжить в мире, который ни перед чем не остановился бы, чтобы тебя уничтожить, если бы знал о твоей сущности, – дракон выдержала паузу, чтобы дать мне почувствовать всю тяжесть ее слов, а затем продолжила: – Все представители нашего вида должны научиться защищать себя и попытаться выследить тех, кто хочет нам навредить. Тех, кто постарается сделать так, чтобы мы оказались на грани вымирания. Однажды у них это почти получилось. Мы не можем позволить этому повториться.

Женщина снова умолкла и внимательно уставилась на меня.

– Скажи мне, деточка, – вновь заговорила она, – что является самой большой угрозой для нашего выживания? Как так вышло, что мы почти вымерли в тот раз?

– Орден Святого Георгия, – ответила я. Это был простой вопрос. С момента вылупления нас всех предупреждали об ужасном Ордене. Мы учили его кровавую историю со времен первых охотников на драконов и фанатичных рыцарей-тамплиеров до милитаристического сообщества, которым Орден стал в наши дни. Нам рассказывали истории о том, как солдаты Ордена Святого Георгия хладнокровно убивали не так давно вылупившихся из яиц драконов, несмотря на то, что это были всего лишь дети. Нас предупреждали о том, чтобы мы всегда с опаской относились к незнакомцам. Орден был беспощадным, хитрым и жестоким врагом для каждого представителя нашего вида. Каждому дракону было это известно.

– Нет. Ответ неверный.

Я моргнула, пребывая в шоке. Женщина напротив меня наклонилась вперед. Ее взгляд был невероятно тяжелым.

– Мы почти вымерли, – медленно произнесла она, – потому что не могли доверять друг другу. Мы были больше озабочены своим имуществом и защитой территории, чтобы беспокоиться о выживании нашей расы. В итоге люди охотились на нас, убивали одного дракона за другим и почти истребили всех. Лишь одному дракону – Старейшему Змию – удалось собрать нас вместе и заставить сотрудничать. Мы научились превращаться в людей и прятаться на виду, исчезая в толпе. Но самое важное, мы усвоили то, что мы должны действовать сообща ради выживания. Ни один дракон, насколько бы могущественным он ни был, не выстоит против мира, заселенного людьми. Если мы хотим процветать, если мы желаем иметь хоть какую-то надежду на будущее, мы все должны принять свое место в организации. В одиночестве мы гибнем. В единении процветаем. – Женщина прищурилась. – Все, что мы делаем, все, чему я тебя научу, пойдет на благо всем нам. Можешь не забывать об этом, деточка?

Я кивнула.

– Хорошо, – сказала моя наставница, искривив губы в едва заметной злой улыбке. – Потому что с этого момента тебе придется несладко.

* * *

Она была права. С того дня каждое мое утро начиналось в шесть утра, когда я просыпалась от звука будильника, который пищал у меня в ушах. Я одевалась, спускалась вниз, чтобы ухватить рогалик или пончик, а потом мы с Данте шли на встречу с нашими водителями, ожидавшими нас в конце секретного коридора, а потом мы с братом уезжали в разных направлениях. Как только я добиралась до офисного здания, я направлялась в ту же комнату, где за большим деревянным столом меня ждала дама из «Когтя», которая так и не назвала мне своего имени.

– Докладывай, – рявкала она на меня каждое утро. И мне приходилось описывать все, что я делала вчера, с кем встречалась, куда мы ходили и чем занимались. Она задавала мне очень специфичные вопросы о моих друзьях, требуя объяснить, почему я сказала именно то, что сказала, или отреагировала так, как отреагировала. Я ненавидела допрос, но он был не худшей частью моего утра.

Нет, самое ужасное начиналась после «дебрифинга». Дракон приказывала мне идти на склад, который был огромным, просторным и практически пустым. Пол склада был бетонным, а потолок пересекали железные балки. Именно здесь начиналось настоящее веселье.

– Сломай те ящики, – отрывисто бросала наставница, указывая на гору ящиков, – и сложи обломки в противоположном углу.

– Перетащи те поддоны из того угла в этот. И когда закончишь, то верни все, как было. Быстро.

– Вот тебе ведра с водой. Беги десять кругов вокруг здания, а затем еще десять в другую сторону.

– Сложи покрышки одна на одну по восемь штук в башне. В каждом углу должна быть такая башня. И делай это как можно быстрее. Нет, не нужно их катить, ты должна их нести в руках!

Каждый день это продолжалось по два часа. Никаких вопросов и возражений. Просто тупые, монотонные, бессмысленные задания. Пока все это длилось, дама из «Когтя» молча наблюдала за моими успехами, если не считать криков, призывающих двигаться быстрее и стараться сильнее. Что бы я ни делала, все было не так, хотя я старалась и выполняла приказы быстро. По мнению наставницы, я была слишком медлительной, слабой и неумелой во всем. И при всем при этом мне нельзя было принимать мое истинное обличье. Это было правилом номер один во время выполнения заданий.

Сегодняшним утром я, наконец, сорвалась.

– Почему? – проревела я, и мой голос эхом разнесся по пустому помещению, что нарушало сразу два установленных правила: никаких возражений и никаких вопросов. Мне уже было все равно. Кирпич, который я несла, упал мне на ногу, чем вызвал вспышку гнева. Женщина из «Когтя», которая всегда находилась рядом и всегда наблюдала, бросила в мой адрес короткое оскорбление и приказала продолжать быстрее. У меня все болело. Мои руки горели, пот заливал глаза, а теперь вот еще большой палец на ноге ныл от боли. Я была сыта всем по горло.