Рождение бомбы - [61]

Первая группа под руководством Халбана въехала в отведенное ей помещение в Монреале 1 декабря. Согласно официальному отчету их задачей было «дальнейшее изучение проблемы атомной энергии». Разработка проекта реактора на тяжелой воде являлась их главной задачей. На американцев англо-канадский проект никакого впечатления не произвел.

В начале декабря 1942 г. в Чикаго Ферми, используя графит в качестве замедлителя, ввел в эксплуатацию первый атомный реактор — это было событие, которое, естественно, дало дополнительные «козыри» американской стороне в отношениях с англичанами. Весной Стимсон, военный министр США, посетил Британию для переговоров с командующими родов войск и обсуждал с Черчиллем вопрос об отсутствии кооперации с США. При этом он подчеркнул, что, в то время как Америка расходовала колоссальные суммы на ядерные разработки, Британия концентрировала свое внимание па мирном использовании процесса деления. Черчилль отверг подозрения и вновь поднял этот вопрос перед Рузвельтом во время их майской встречи в Соединенных Штатах. Перед встречей Черчилль был полностью информирован Черуэллом о состоянии британских работ, а сам Черуэлл получил информацию у Халбана. «Он требовал, чтобы я как можно полнее входил во все детали,— рассказывает Халбан.— Незадолго до встречи с Черчиллем он потащил меня на прогулку, во время которой я еще раз изложил всю проблему, подчеркивая важнейшие моменты».

Результат встречи Рузвельта с Черчиллем так и остался не совсем ясным. Комментируя ее, Уильям Харди Мак-Нейл в своей книге «Америка, Британия и Россия: их сотрудничество и конфликт» излагает обстановку довольно точно: «Рузвельт согласился с тем, что обмен информацией следовало возобновить. Из опубликованных отчетов, однако, неясно, в каких именно выражениях высказал Рузвельт свою мысль. Несомненно, в последующие месяцы некоторые британские ученые приняли участие в американском атомном проекте на основе полного равноправия с местными учеными. Были ли требования службы безопасности смягчены в результате протеста Черчилля и его настояния разрешить британскому правительству доступ к атомным секретам — сказать невозможно, но кажется маловероятным».

Несчастливый ядерный альянс не мог тянуться неопределенно долго. Было условлено, чтобы Андерсон поехал в Америку и попытался вместе с американцами составить новое соглашение, общие положения которого ранее предлагались Черчиллем.

Эго соглашение, подписанное Рузвельтом и Черчиллем несколькими месяцами позже на первой Квебекской конференции в августе 1943 г., разрешило плачевную ситуацию, сложившуюся в предшествующие два года. Оно положило конец независимой британской работе над бомбой. Подробности соглашения оставались засекреченными не менее одиннадцати лет. В истории этого соглашения наиболее поразительной кажется наивная вера, что будущее ядерного деления зависит от подписей двух человек на листе бумаги.

В квебекском соглашении не упоминалось вовсе о ранних британских работах над бомбой. Но в нем отмечались большие расходы, в которые вовлекались Соединенные Штаты. В связи с этим было оговорено, что «любые послевоенные преимущества промышленного или коммерческого характера будут распределяться между Соединенными Штатами и Великобританией на условиях, изложенных президентом Соединенных Штатов премьер-министру Великобритании». Были и другие статьи соглашения, например о том, что ни одна из сторон не использует бомбу против другой или против любой третьей без взаимного согласия; третьим странам не будет сообщаться соответствующая информация; об организации объединенного политического комитета. Было также решено производить обмен информацией между британскими и американскими учеными, работающими в одних и тех же областях.

Таким образом, контроль над «любыми послевоенными преимуществами промышленного или коммерческого характера» в основном передавался Соединенным Штатам. Эта статья, по-видимому, не раз будет обсуждаться историками. Возможны три мотива ее объяснения. Во-первых, Британия, ослабленная четырьмя годами войны, не могла спорить. Во- вторых, Черчилль полностью доверял президенту Рузвельту. Это проиллюстрировано хотя бы тем, что несколько месяцев спустя после подписания соглашения Черуэлл убедил Черчилля встретиться с Нильсом Бором. В Соединенных Штатах Нильс Бор уже обращался к Рузвельту, ратуя за то, чтобы послевоенный контроль над бомбой был согласован и установлен до того, как она будет пущена в ход. Он чувствовал, что русским следует рассказать о разработке бомбы и что только таким образом можно предупредить разделение мира на два ядерных лагеря, так как русские (Бор отлично понимал это, как физик) определенно смогут изготовить свою бомбу. Теперь, в начале 1944 г., Бор изложил свои соображения Черчиллю и получил ответ, что нет ничего неразрешимого между Черчиллем и Рузвельтом. Черчилль, казалось, чувствовал, как рассказывает один из близких к нему людей, что, делая широкий жест, олицетворяющий квебекское соглашение, он устранял все препятствия в части кооперации со стороны США и не ожидал, чтобы США поступили несправедливо в отношении преимуществ. В-третьих, подписывая соглашение в августе 1943 г., ни Черчилль, ни Рузвельт не сознавали того, как изменит ядерная реакция тот мир, который они знали. В этом отношении они были не одиноки.