Роза в уплату - [58]

При свете горящей свечи они серьезно и с изумлением смотрели друг на друга.

— Вы ни о чем не спросили меня, — медленно промолвила Джудит. — Ни о том, где я была эти последние дни, ни как случилось, что я ехала сюда ночью на лошади в компании с мужчиной. Ни как я исчезла, ни как снова обрела свободу. Я вам стольким обязана, но даже не поблагодарила. Я делаю это теперь, от всего сердца! Если бы не вы, я бы мертвая лежала сейчас в лесу. Он хотел убить!

— Я хорошо знаю, — твердо ответил Найалл, — что добровольно вы никогда бы не ушли от нас и не заставили беспокоиться. И я знаю, что если вы решили пощадить человека, который подверг вас таким ужасным испытаниям, то делаете это из лучших намерений и по доброте сердечной. Что же еще мне нужно знать?

— Я хочу, чтобы об этом забыли, и ради себя самой, — произнесла Джудит серьезно. — Какой смысл выдавать его? А потерять можно много. Не такой уж он негодяй, просто слишком самоуверенный, тщеславный и глупый. Он не пытался применить силу, не обращался со мной грубо. Вы узнали его? — спросила Джудит, внимательно глядя в лицо Найалла своими большими серыми глазами, слегка припухшими от усталости. .

— Это он ехал с вами? Нет, я не узнал его. Но если бы и узнал, я сделаю так, как вы хотите. При условии, — вспыхнул внезапно Найалл, — что это не он вернулся обратно пешком, чтобы заставить вас замолчать навсегда! Потому что, вы правы, злодей хотел вас убить!

— Нет, нет, это был не он. Он уехал, вы же слышали, как он удалялся. Кроме того, он не станет этого делать. Мы договорились, он знает, что я сдержу слово. Нет, это был кто-то другой, какой-нибудь бродяга, живущий тем, что грабит людей на дорогах. Нужно предупредить Хью Берингара, когда мы вернемся, — добавила Джудит. — Это глухое место. Шериф должен знать, что здесь бродят разбойники.

Джудит распустила по плечам свои прекрасные вьющиеся волосы, готовясь ко сну, в котором так нуждалась. Ее веки, прозрачные, исчерченные тоненькими прожилками, тяжело нависли над серыми глазами. В отблесках пламени свечи ее бледное лицо казалось вырезанным из перламутра. Найалл посмотрел на нее, и у него защемило сердце.

— Как же случилось, что вы оказались там, где были так нужны мне? — с удивлением спросила Джудит. — Я только крикнула, и вы пришли. Это как божье благословение, как милость господня.

— Я шел домой из Палли, — объяснил Найалл, на мгновение потерявший дар речи и потрясенный теплотой, прозвучавшей в ее грудном голосе. — И увидел… нет, кожей почувствовал, что вы проехали мимо. Я не собирался беспокоить вас, я только хотел убедиться, что вы благополучно прибыли туда, куда ехали.

— Вы узнали меня? — спросила пораженная Джудит.

— Да, узнал.

— А мужчину не узнали?

— Нет.

— Я думаю, — внезапно решившись, твердо произнесла Джудит, — что вам можно сказать, вам, единственному из всех людей. Вы имеете на это право. Я хочу рассказать обо всем вам и сестре Магдалине — даже то, о чем никто не должен знать и о чем я обещала молчать.

— Так что видишь, как бессовестно я воспользовалась твоей добротой, сестра, придя сюда, — закончила Джудит свой рассказ, занявший всего несколько минут. — Я исчезла, меня повсюду искали целых три дня, а завтра я вернусь и должна буду посмотреть в лицо тем, кто страдал и беспокоился из-за меня, и сказать, что я была здесь, у тебя, что я, не предупредив никого, сбежала от своих невзгод, которые оказались слишком тяжелы для меня, и нашла пристанище в этой обители, куда ты однажды пригласила меня. Это хоть не будет совершенной ложью, ведь я здесь, пусть я пробуду у тебя только полночи. Мне стыдно перед тобой, сестра. И все же завтра я должна вернуться. Впрочем, уже сегодня, — заметила Джудит, вздохнув устало, но с облегчением. — Теперь, когда я свободна и могу вернуться, я не имею права заставлять других волноваться и искать меня. Только, видит бог, с какой радостью я бы осталась здесь!

— Незачем тревожиться по пустякам, — рассудительно промолвила сестра Магдалина. — Если это заткнет рот сплетникам и послужит на пользу вам обоим и тому молодому дураку, которого вы простили, я нахожу, что этот путь не хуже любого другого. А о том, что вам необходимы были покой и совет, вы можете говорить, не смущаясь, потому что это правда. И для этого вы можете снова приехать сюда, когда захотите, и оставаться здесь сколько угодно, как я уже не раз говорила. Но вы правы, сейчас нужно успокоить людей и прекратить поиски. Вы отдохнете, вернетесь домой и скажете, что сбежали ко мне, потому что мир и глупость мужчин — о присутствующих, понятно, не говорят! — довели вас до отчаяния. Однако идти обратно пешком — нет, этого я не допущу. Разве мы можем так плохо обойтись с женщиной, которая искала у нас приюта? Вы поедете на муле матери Марианы. Бедняжка, она теперь прикована к постели и больше ездить верхом не может. А я поеду вместе с вами, чтобы все выглядело более правдоподобно, и заодно выполню поручение, которое у меня есть к милорду аббату.

— А если меня спросят, как долго я пробыла здесь? — спросила Джудит.

— Если я буду рядом, не спросят. А если и спросят, мы не станем отвечать. Вопросы — вещь такая же гибкая, как ветки ивы, — улыбнулась сестра Магдалина, поднимаясь, чтобы отвести гостей к приготовленным для них постелям, — их можно отклонить, и никому от этого худа не будет.