Роза в уплату - [45]

— Которую так и не нашли.

— Да, ее ищут уже третий день.

— А ее работника нашли мертвым. — Аббату не требовались объяснения, все было понятно и так. — Ты уверен, что он утонул?

— Святой отец, над этим нужно еще подумать. Наверное, утонул, но до этого получил удар по голове. Мне бы хотелось получше осмотреть тело.

— Я полагаю, милорд шериф тоже этого захочет, — с уверенностью промолвил аббат. — Я сейчас пошлю за ним, а тело пусть пока остается у нас. Ты не знаешь, он умел плавать?

— Не знаю, святой отец, но мало кто из здешних не умеет. Его родные и его хозяин скажут нам.

— Да, за ними тоже нужно послать. Только чуть позже, когда Хью посмотрит и вы с ним сделаете все что требуется. — Обратившись к носильщикам, которые стояли немного в стороне, аббат распорядился: — Отнесите его в часовню. Разденьте и уложите, как полагается. Зажгите в его память свечи. Как бы он ни умер, он наш брат, смертный. А я пошлю за Хью Берингаром. Побудь со мной, Кадфаэль, подождем, пока он придет. Расскажи мне обо всем, что ты разузнал про эту бедняжку, которая исчезла.

В часовне послушники уложили голое тело Бертреда на каменное возвышение и накрыли полотном. Мокрая одежда покойника, небрежно сложенная, была брошена рядом, вместе со снятыми с ног сапогами. В часовне было полутемно, и в высокие подсвечники поставили свечи, чтобы их можно было переносить туда, где требовалось побольше света. У возвышения стояли аббат Радульфус, Кадфаэль и Хью Берингар. Аббат стянул покрывало и открыл покойного. Тот лежал, вытянувшись во весь рост, как полагается, со сложенными на груди руками, и выглядел вполне достойно. Кто-то закрыл Бертреду глаза, которые до этого, сколько помнил Кадфаэль, были полуоткрыты, как у просыпающегося человека. Увы, проснуться ему было уже не суждено.

Молодое тело, довольно красивое, может быть, чересчур мускулистое, чтобы казаться совершенным. Слегка за двадцать, черты лица правильные и привлекательные, хотя и лицо было, пожалуй, чересчур мясистым, расплывчатым. Валлийцы привыкли видеть вокруг сильные, костистые лица, и им не очень-то нравятся лица, выглядящие мягкими, как подушка. Тем не менее очень миловидный молодой человек. Лицо, шея, плечи и руки от локтей до кончиков пальцев загорели на солнце, хотя сейчас загар казался тусклым и поблекшим.

— Никаких ран, если не считать удара по лбу. От него могла разболеться голова, но не больше, — сказал Хью, оглядывая Бертреда.

Высоко на лбу, почти под волосами, кожа была содрана, но удар, очевидно, оказался скользящим. Кадфаэль стал тщательно ощупывать голову мертвеца с густыми каштановыми волосами, прилипшими ко лбу.

— Здесь, с левой стороны, над ухом еще одна рана. Его стукнули чем-то продолговатым, с острым краем, видишь, несмотря на густые волосы, кожа на голове рассечена. Таким ударом можно на время вышибить дух, но убить тоже никак нельзя. Нет, скорее всего, он утонул.

— Что человеку делать в таком месте ночью? — спросил аббат, размышляя вслух. — Там ведь ничего нет, ни одной тропинки, ни одного дома, куда можно зайти. Трудно понять, какое дело привело его туда, да еще в темноте.

— Дело, которым он занимался весь вчерашний день, — поиски хозяйки, — сказал Хью. — Он работал у госпожи Перл и жил у нее в доме. Он сам предложил помогать нам и трудился горячо, не жалея сил. А что, если он отправился продолжать поиски?

— Ночью? Туда? — усомнился аббат Радульфус. — Там же только открытый луг и несколько деревьев. Ни одного домика за границами наших земель, где можно было бы спрятать похищенную женщину. Если бы его нашли на противоположном берегу, это было бы понятно, оттуда, по крайней мере, легко добраться до города и до домов у замка. Но — ночью, в темноте…

— Как же он получил два удара по голове и упал в реку? Конечно, человек может подойти к воде по камням, поскользнуться во тьме, — качая головой, рассуждал Хью, — но это весьма сомнительно, когда речь идет о молодом парне, который родился в Шрусбери. Наши хорошо знают реку. Нужно выяснить, умел ли он плавать. Впрочем, все здешние мальчишки обучаются этому сызмальства. Кадфаэль, мы знаем, где его выбросило. Мог ли он войти в воду на другой стороне? Если он пытался переплыть реку, полуоглушенный ударами по голове, могло ли его вынести на ту отмель?

— Об этом надо спросить у Мадога, — ответил Кадфаэль. — Он должен знать. Течения здесь очень сильные и кое-где сталкиваются, так что это вполне вероятно. — Задумавшись, монах разгладил влажные волосы на лбу мертвеца и натянул полотно на его лицо. — Сам он уже ничего не объяснит. Остается сообщить его родным. Они хотя бы скажут, когда последний раз видели его и не говорил ли он о своих планах.

— Я послал за Майлсом Кольером, но зачем — не сказал. Пусть он сам сообщит ужасную новость матери покойного, ей будет легче услышать это дома. Говорят, она служит там кухаркой. Кроме того, Кольеру придется позаботиться, чтобы тело перенесли домой и подготовили к погребению, если оно здесь больше не нужно.

— Не нужно, — мрачно произнес Кадфаэль и повернулся к выходу. — Делайте все по своему усмотрению. Я пошел. — Но перед тем, как выйти из часовни, он обернулся и в последний раз посмотрел на покрытое белым полотном тело, распростертое на каменной плите. Еще одна безвременная смерть. Как печально растрачивается жизнь! Бедняга! — вздохнул Кадфаэль и тихо закрыл за собой дверь.