Роза в снегу - [27]
Кто-то кашлянул.
Эмма заморгала, приходя в себя.
Алан, взбешенный, с горящей адским пламенем щекой, обернулся.
Суперинтендант Хиггинс прикрыл дверь и с видом полнейшего замешательства подошел к своему столу, где лежал раскрытый регистрационный журнал, ожидающий подписей жениха и невесты.
— Полагаю, мне следует пояснить вам, — сказал чиновник, — что в том случае, если вы решите не подписывать этот документ, предшествующая церемония будет объявлена недействительной.
Алан стоял у стола, сжимая его край побелевшими от напряжения пальцами. Он видел отражение Эммы в стекле портрета королевы Виктории[3]. Щеки ее пылали, выражение лица было вызывающим. Что-то похожее на тревогу зашевелилось у него в груди.
…— Итак, — сказал Хиггинс, угрюмый, как владелец похоронного бюро, — мисс Кортни?
Эмма бросила сердитый взгляд на Алана, затем наклонилась над книгой, чтобы поставить в ней свою подпись.
Они присоединились к гостям в переполненном людьми коридоре — к лорду Кортни, Дорис и графу Шеридану. Хью бросился в объятия Эммы и чмокнул мать в щеку.
Лорд Кортни отозвал Алана в сторону и тихо объяснил, что долг обязывает его вернуться в Кортни-холл.
— Это из-за Риты. Я беспокоюсь о ней. Она такая хрупкая, а после смерти жены… ну… вы понимаете. — Он повернулся, чтобы уйти.
— Как! — воскликнул Алан. — Никаких строгих наставлений от отца, как мне следует обращаться с его дочерью? Ни вежливых угроз относительно того, что будет со мной, посмей я оскорбить ее чувства?
— Ну… я…
— Ни слова ей на прощание? Ни заверений, что, если жизнь со мной станет невыносимой, у нее всегда есть место, куда она может обратиться за поддержкой? Ни ласкового поцелуя в щеку?
— Едва ли вы имеете право меня критиковать, сэр, учитывая ваше прискорбное поведение сегодня и всю последнюю неделю, если уж на то пошло. Я вообще удивляюсь, как Эмма стерпела все это. Вы знаете, как говорят, Мердок: тому, кто живет в стеклянном доме, не стоит бросаться камнями.
С этими словами он развернулся и, вскинув голову, покинул помещение.
— Связать бы этого старого ублюдка да высечь, — заметил Ральф за спиной у Алана.
Он оглянулся на брата через плечо. В этот момент он внезапно осознал, что семью Эммы мало заботят ее чувства и благополучие, тогда как Ральф, несмотря на происхождение Алана и все неприятности, которые он причинил Шериданам, пришел сегодня поддержать его.
— У тебя руки чешутся врезать ему кулаком по зубам, да? — сказал Ральф.
— С чего бы мне делать это? Этот сукин сын вот-вот сделает меня очень состоятельным человеком.
— Потому что внутри твоей здоровенной пустой груди все же бьется человеческое сердце. Я часто подозревал, что оно есть там, хотя отказывался поверить, потому что не слишком тебя жалую. Но знаешь, надо признать, мы с тобой во многом похожи. Когда я вернулся из Америки, то был самым холодным, расчетливым и гнусным ублюдком из всех, кого знал. Но это было до встречи с Эстер. Ты чувствуешь себя виноватым?
— Да.
— Хорошо. Это значит, есть надежда, что Эмма простит тебя. А я подозреваю, что простит. Она как-то не показалась мне злопамятной, мелочной женщиной. Если б это было так, полагаю, отец Хью уже давно ощутил бы действие суровой руки закона. Кто знает, может, ты, в конце концов, и будешь счастлив.
В этот момент что-то с силой ударилось о ногу Алана. Он взглянул вниз и обнаружил Хью, взирающего на него своими широко распахнутыми зелеными глазенками.
Ральф засмеялся.
— В чем дело, папа? У тебя такой вид, будто ты никогда не видел детей. Держу пари, он не кусается.
— Ты уверен?
— Похоже, ты ему нравишься, Мердок. Чего ты боишься?
— Я слышал, что дети непредсказуемы.
— Поскольку ты сам так и не повзрослел, думаю, вы отлично поладите.
Алан удивленно посмотрел в сторону Ральфа. Тот лишь рассмеялся.
Опустившись на колено, Алан изобразил улыбку для малыша. Что там говорят четырехлетнему ребенку?
Хью пробормотал что-то, потом опустил глаза.
Алан наклонился ниже и пристально вгляделся в маленькое личико:
— Я не расслышал, что ты сказал.
Мальчик робко приподнял подбородок и прошептал:
— Мама из-за тебя плакала.
— Мне жаль. Я не хотел.
— Но она плакала.
Сделав глубокий вдох, Алан взглянул на Ральфа, который наблюдал за ним и мальчиком. Его взгляд говорил: «Выйди из этого положения достойно».
— Хью, — начал он, — я просто уверен, что все мы будем счастливы в Шеридан-холле. — Он приподнял подбородок мальчика. — Может, мы когда-нибудь покатаемся верхом. Или я покажу тебе несколько потайных местечек, где я, бывало, прятался и играл, когда был маленьким.
Глазенки мальчика заискрились любопытством.
— Потайные места?
— Укромные комнаты, где я воображал себя королем замка в окружении рыцарей в сияющих доспехах.
— Моя мама говорила, что однажды приедет доблестный рыцарь и заберет нас от дедушки и тети Риты. — Сморщив свой маленький носик и скривив набок розовые губки, он прошептал: — Они меня не очень любят.
Ральф перестал улыбаться.
Алан положил руку на плечо мальчика и ощутил, что в душе у него возникло какое-то неясное чувство. Чувство гнева. Даже не гнева, а ярости. Волнения. Смущения. Сочувствия, окутанного болезненной пеленой понимания.
Вивьен Лерой, дочь известной лондонской куртизанки, не желает идти по стопам матери и быть содержанкой богатого покровителя. Она жаждет не денег и благополучия, а уважения, понимания и взаимной любви. Но переубедить мать невозможно, и Вивьен решается на обман. Чтобы усыпить бдительность миссис Лерой, девушка просит случайного знакомого, графа Лоуренса Сент-Джеймса, притвориться ее любовником и оказать содействие в поисках… хорошего мужа. Заинтригованный столь неожиданным предложением, граф соглашается. Однако у него в этой игре есть свой интерес…
Древние греки мудро предположили, что покровителями науки и искусств непременно должны быть музы — женщины. Уже тогда они заметили, что любовь и страсть — самые могущественные из человеческих чувств: охваченный ими мужчина открывает в себе бесстрашие, невиданную силу воли, воображение и дремавшие доселе творческие начала. Даже будучи направленной на иные, созидательные цели, эта энергия сохраняет свои божественные свойства и позволяет творцу покорять недостижимые ранее высоты. С другой стороны, мужской талант — вещь чрезвычайно хрупкая и уязвимая.
«По выходным Вера с Викентием ездили на дачу, Тася всегда с ними. Возвращалась с цветами, свежая, веселая, фотографии с собой привозит — Викентий их там фотографировал. На снимках все радостные — Вера, Тася, сам Викентий, все улыбаются. Дорик разглядывал фотографии, только губы поджимал. — Плохо все это кончится, я вам говорю…».
Свадьба… Сколько книг о любви заканчиваются этим радостным событием, за которым — безоблачное и безграничное счастье! Но это книги. В жизни, порой, со свадьбы все только начинается… Мужчина и женщина друг для друга — два непознанных мира. Они могут подарить друг другу радость и любовь, а могут обречь на вечные страдания. И только мудрое и любящее сердце способно понять и простить. Хотя иногда это так трудно сделать…
Грейс У меня ангельская внешность. И я чувствую себя одинокой. Люди часто вешают ярлыки: дорогая кукла. Но это не так. Я обычная девушка. Очень застенчива и часто витаю в облаках. Как мне найти идеального парня, если сама я далеко не идеал? Увы, частый гость моих снов – Зейн. Он разделяет мою любовь к книгам и чертовски привлекателен. Но мы с ним абсолютно разные. Тогда к чему все эти сны?Зейн Талант к литературе у меня от матери. Отец же хочет сделать из меня свою копию. На мне маска неприступности – это облегчает жизнь, избавляя от лишних драм.
Драматичен рассказ «Та сторона». Тунгус Василий заблудился не в таежных дебрях — здесь ему нет равных, — а в своих отношениях с Чоччу и Анной. Вячеслав Шишков тонко, с большим знанием описывает быт тунгусов.
В летевшем из Доминиканской Республики самолете обнаружены двое подростков с подозрением на тропический мононуклеоз – новый смертельно опасный штамм известного вируса. Теперь Оливеру и Флоре предстоит пережить не только общий тридцатидневный карантин в одной больничной палате, но и сумасшедшую популярность в соцсетях. Последнее помогает Оливеру привлечь внимание Келси – девушки, в которую он давно влюблен. Время идет, и Оливера и Флору тянет друг к другу все сильнее. И хотя они изолированы от всего мира, им все же не хватает возможности по-настоящему остаться наедине, чтобы наконец-то разобраться в своих чувствах.
Юная англичанка Мэри готова пуститься в рискованную авантюру, чтобы спасти свою семью от разорения. Она вынуждена принять сомнительное предложение маркиза Транкомба и соглашается участвовать в тайной политической миссии. Поначалу морская переправа в Грецию на роскошной яхте даже нравится Мэри, но вскоре, к своему ужасу, она понимает, что за аристократичной внешностью Транкомба скрывается расчетливый, холодный и жестокий человек. Девушка понимает, что спасти от неминуемой катастрофы ее может только одно…
Злата – семнадцатилетняя дочь русского дворянина-промышленника – отправляется с отцом в Сирию, где после нападения неизвестных бесследно исчезает. Безутешный отец, уверенный, что дочь погибла, возвращается на родину. Злата приходит в себя в гареме и узнает, что ее похитили приближенные главаря мрачной секты, который, согласно пророчеству, хочет зачать с девушкой демона – Темного Властелина. Ритуал назначен на день солнечного затмения. Но Злату решает спасти влюбленный в нее мусульманин Амир…