Роза в снегу - [12]

— Мистер Шеридан! — позвала она Алана и, когда он подошел, указала дрожащим пальцем на стебель. — Он еще жив. Видите? Вон там, где я оторвала шип. Держу пари, если расчистить весь мусор, вы обнаружите, что у вашего сада еще есть надежда.

— Вы так думаете?

Его голос прозвучал с непривычной мягкостью.

— Конечно.

Нет, ее голос не дрогнул, он сохранил безразличную монотонность, которую она оттачивала годами.

— Как только все это очистится и пригреет солнце, уверена, ваши розы оживут.

Он молчал и не шевелился, между тем как холодные крупинки шелестели по опавшим листьям, устилающим землю пестрым ковром. Наконец Эмма медленно перевела взгляд на лицо мужчины, в волнении обнаружив, что тот смотрит на нее, а не на растение. Она глядела сквозь влажные стекла очков и не дышала, отчаянно жалея, что не сняла их, как он просил. И что на ней это платье. Но с другой стороны, у нее нет ничего лучше. Тратить деньги на модную одежду для себя казалось ей пустым расточительством.

Поднявшись, Эмма стряхнула грязь с рук и поспешила обратно в дом, к камину. Прошло несколько мгновений, прежде чем дверь позади нее закрылась. Сейчас он велит ей уходить и напомнит, что она нежеланный, незваный гость. И что не ее дело копаться в его мертвом саду и…

— Вы простудитесь, — услышала Эмма его голос. Одеяло легло ей на плечи.

Они стояли некоторое время молча, глядя в огонь, в то время как в нем горели остатки кресла.

— Это было очень красивое кресло, — сказала она.

— Да.

— У вас нет денег на топливо?

— Нет.

— И что вы теперь будете делать?

— Наверное, сожгу диван.

Эмма рассмеялась и взглянула на Алана. Его лицо освещал золотистый свет огня, и впервые она заметила крошечные морщинки, лучиками разбегавшиеся из уголков глаз. Лицо заросло щетиной. От него исходил слабый запах виски и дождя.

Очень медленно Алан протянул руку к ее очкам и снял их с крайней осторожностью.

— Так лучше, — сказал он. — Мне гораздо больше нравятся ваши глаза, когда их выражение не искажено линзами. У вас очень красивые глаза, мисс Кортни.

Они стояли так несколько мгновений, застигнутые врасплох внезапной вспышкой чувственности.

«Неужели он может находить меня привлекательной? — недоумевала Эмма. — Или это просто еще одна уловка, чтобы смутить меня? Чтобы вынудить убежать и больше никогда не появляться на пороге этого дома?»

«О боже, — думал Алан. — Либо я слишком долго был без женщины, либо Эмма Кортни куда привлекательнее, чем я представлял. С этим нежным лицом, омытым дождем, с бусинками влаги, осыпавшими шелковистые черные ресницы… Изгиб ее груди явно не был обязан тем ухищрениям, к которым часто прибегают женщины». На какой-то миг он вдруг представил, как захватывает эту округлую грудь в плен своих рук, возможно, прячет лицо в ее мягкой пышности… Или, может, она предпочитает, чтобы все было грубо и несдержанно, эта женщина-парадокс в обличье старой девы с сердцем и душой шлюхи. Возможно, она пришла сюда совсем не для того, чтобы склонить его к браку. Может, у нее на уме совсем иное. В этом случае…

— Скажите, — начал он, — зачем вы на самом деле пришли сюда, мисс Кортни? Только не надо повторять, что вы хотели извиниться. Я был с вами более чем откровенен. Думаю, что заслуживаю такого же отношения.

Сложив очки, он положил их в карман брюк, не сводя с нее взгляда. Огромные глаза Эммы с каждой секундой становились еще больше. И когда он обхватил ладонью ее затылок, то почувствовал, как она вздрогнула и затрепетала. На какой-то миг ему показалось, что она сейчас убежит.

Но девушка не убежала. Просто оставалась совершенно неподвижной. Ее дыхание участилось, а мягкие розовые губы приоткрылись, испуская слабый возглас удивления. Или желания…

Он притянул ее к себе, и его пальцы нежно стиснули затылок Эммы, скользнув в узел волос, которые от легкого нажима освободились от удерживающих их шпилек и рассыпались по плечам и спине. Она вытянула руку в слабой попытке сопротивления, вызвав у него ту дьявольскую улыбку, которая заставляла трепетать от сладостного восторга даже робких девственниц.

Скользнув рукой вокруг талии девушки, он крепко прижал ее к себе. Короткое мгновение она сопротивлялась, испуганно глядя в его глаза. Как изменилась она за какую-то долю секунды с этими густыми, мягкими волнами волос, обрамляющими лицо, с запрокинутой головой, обнажающей лебединый изгиб шеи! О да, теперь он мог представить себе, как Эмма соблазняет целый табор цыган. Или, быть может, одного из арендаторов своего отца. Или какого-нибудь не слишком благородного аристократа — такого, как он сам, — который утонул в водовороте ее зеленоватых глаз. Если б он был умнее, то отослал бы ее к отцу с запиской, что Алан Мердок Шеридан не дурак, что его не так легко обвести вокруг пальца… Но он чертовски долго был без женщины…

Он выдохнул ей прямо в ухо.

Она ахнула.

Он прикусил нежную, ароматную кожу за ухом.

Она растворилась в его объятиях.

Он поцеловал ее вначале робко, слегка коснувшись уголка ее рта, затем медленно, легко скользнул по дрожащим губам, которые оказались намного мягче, чем он представлял… Его рука утонула в ее волосах, гладя и перебирая тяжелые шелковистые пряди…