Роза - [133]

«Коты уже урчат[60]. Но они же не избивают друг друга, — подумал Блэар. — И не пытаются никого убить окованными медью деревянными ботинками». Блэар сам не заметил, как снова, опершись о стену, поднялся. Он был весь красен от налипшей крови, словно с него содрали кожу. Блэар присел, и удар Билла пробил дыру в белой штукатурке. Когда Блэар попытался провести захват, Билл отклонился в сторону, поставил ему подножку и нанес удар сбоку по голове. Но Блэар уже падал, иначе удар этот вышиб бы ему через ухо мозги.

— Хватит, Билл, — сказал один из шахтеров.

— Билл еще не кончил, — возразил Смоллбоун.

Клог Билла въехал Блэару в подбородок — не со всей силы, но достаточно крепко, так что один из зубов оказался у Блэара под языком. Сперва разлетелись пуговицы, теперь разлетаются зубы — с ним расправлялись, будто с тряпичной куклой. У Блэара все расплывалось перед глазами, Билл же прыгал и вертелся, как черт. Еще удар — и Блэар очутился у противоположной стены. Он снова поднялся. Похоже, его роль здесь только в том и заключалась, чтобы постоянно падать и подниматься. Удар под ребра отбросил его на середину пола, и он налетел на разделочный стол. «Нож мясника оказался бы сейчас кстати», — пронеслась у него в голове мысль. Цепляясь за стол, Блэар снова поднялся.

— Ты что, убить его хочешь? — спросил кто-то.

— Он же пока стоит, — ответил Билл.

«Ну, если дело только в этом, я готов упасть хоть сей миг», — подумал Блэар. Но прежде чем он успел это сделать, Билл в грациозном прыжке нанес ему удар такой силы, что Блэару показалось, будто по нему выстрелили из пушки. Он сложился. Билл сзади ударил его по ногам. «Ну, теперь я уже точно не встану», — подумал Блэар.

Но это уже не имело никакого значения. Пока он корчился на полу, Билл ударил его в бок, потом в руку, ногу. Так, непрерывно дубася, куют холодное железо. Блэар весь дрожал, но не от холода.

— Полицейский идет! — крикнул сверху конюх.

Но шел он слишком медленно. Билл рванул рюкзак Блэара.

— Только не это! — слабо простонал Блэар.

Билл развернул телескоп и со всего маху хряснул его об стену. Медная труба сломалась, разбитые стекла мелкими брызгами разлетелись во все стороны. Билл отбросил трубу и заехал Блэару ногой по голове.

Когда Блэар очнулся, ламп на крюках уже не было. Он полежал некоторое время, не шевелясь, чтобы убедиться, что здесь, в темноте, он один. Он еще не разобрался, что именно пострадало у него сильнее всего. Да и не особенно желал сейчас это знать. Часть тела совершенно потеряла чувствительность. Блэару очень бы хотелось, чтобы это произошло со всем телом.

Проще было бы столкнуть его с кромки провала. Он вспомнил, как тело его матери падало с корабля в море. Сейчас, ретроспективно, принявшие ее волны казались Блэару теплыми и нежными, и уж, конечно, куда более мягкими, чем пол живодерни.

Блэар внушил себе, что если сумеет добраться до ближайшей стены, то найдет и выход, а если найдет выход, то сможет выбраться на улицу. Но от попытки поднять голову все вокруг поплыло; последним усилием уходящего сознания Блэар постарался не проглотить зуб, все еще болтавшийся у него во рту.

Холодная струя привела его в чувство. Это вернулся конюх, притащив с собой лампу, ведро воды и простыни.

— Знаете, никакого полицейского не было, но иначе Билл бы вас всего наизнанку вывернул. Мне кажется, он и так это сделал.

«Неужели это мои руки, — подумал Блэар, — такие красные и распухшие?» Он ополоснул их остававшейся в ведре водой, потом залез пальцами в рот, нащупал дупло и сунул туда выбитый зуб.

Конюх обтирал его простынями:

— Можете обратиться в полицию, но ничего хорошего вам это не даст. Мы все будем за Билла, а он говорит, что вы путались с его девушкой.

— С Розой? — Блэар попытался говорить так, чтобы не двигать челюстью.

— А с кем же еще?

Даже самое легкое прикосновение воспринималось мучительно, словно его резали бритвой. Блэар выжидал, пытаясь разобраться, как отдаются его движения в разных частях тела, сломаны ли руки или ребра.

— У вас не голова, а сплошной кусок мяса.

Блэар застонал, выразив этим одновременно согласие с оценкой, отсутствие удивления и охватившую его тошноту.

— Я постарался вымыть угольную пыль из ран, чтобы вы не выглядели шахтером всю оставшуюся жизнь; но вам нужно наложить швы и как можно быстрее сесть на поезд. Пока вы здесь, Билл не успокоится. Я постарался привести в порядок вашу одежду, насколько смог; нашел ваши ботинки, шляпу и мешок. Сожалею, что так получилось с телескопом. Вы можете встать?

Блэар поднялся и потерял сознание.

Когда Блэар снова пришел в себя, он лежал в тележке. Он оказался одет, тележка куда-то катилась, и все это вместе уже было прогрессом. Блэар с трудом разомкнул веки: над головой его проплывали уличные фонари.

Конюх сам толкал тележку. Он заглянул внутрь и спросил:

— Что еще я могу для вас сделать, мистер Блэар? Достать что-нибудь?

— Макароны… — пробормотал Блэар.

— Мака… — А-а, пониманию. Макароны. Как в Африке. Мы уже почти добрались, мистер Блэар. Я вас прямо до комнаты доставлю, не беспокойтесь.

Конюх сделал из простыней подстилку на дне тележки, но тряска и толчки все равно создавали у Блэара ощущение, будто его катили прямо по булыжникам мостовой. Он попытался приподнять голову: