Роза севера - [5]

Сашка заковылял к спальному вагончику и сел на скамейку.

— Бежать, — прошептал он, дождавшись Варламова. — Помнишь, я пропадал целый день.

Было дело. Сашка вернулся к вечеру и его здорово избили, потому что норму за него пришлось выполнять другим.

— Там выше по речке есть заброшенный поселок. И, по-моему, в нем кто-то живет.

— А какой смысл бежать? — горько спросил Варламов. — Все равно сдохнешь.

— Ну, некоторые выживают… — загадочно сказал Сашка.

Но Варламова неудержимо клонило в сон. Сказывались тяжелая смена и выпитая водка.

— Ладно, я на боковую, — сказал он.

В вагончике было тесно. Варламов забрался на свой второй ярус, натянул вонючее одеяло на голову и сразу погрузился в сон. Снилось что-то несуразное: он почему-то в Америке, в руках снова лопата, но кидает не землю, а снег возле какого-то дома с верандой…

Проснулся от ударов гонга. Пора вставать, завтракать и опять на смену. Варламов потянулся и застонал от боли в суставах.

На завтрак опять была лапша. Света слабо улыбнулась Варламову.

Побрели к опорам — в вечном сумраке Зоны, под моросящим дождем. Отработавшие зэки не торопились к столовой, собравшись в кучу. Михалыч повернулся к подошедшим:

— Кажись, всё. Курите, а я схожу к соседям, спрошу, как у них.

Он потащился через болото к опорам, которые уже давно поставила другая бригада. Сами работяги туда не ходили — хорошо, если оставались силы на баб.

Варламов топтался на месте в тупом недоумении: неужели работе конец и не сегодня-завтра их эвакуируют? Сашка толкнул в бок:

— Пошли, посидим.

Другие зэки потянулись к столовке, там можно покурить в тепле, сыграть в карты. Варламов и Сашка присели на скамейке у вагончика: сыро, но никто не мешает.

Сашка постучал по стене вагончика.

— Дерево, — сообщил он. — Многослойная фанера, а внутри утеплитель. Здорово будет гореть, если что.

— Здесь запрещено курить, — вяло сказал Варламов. — Михалыч голову оторвет. В столовке пожалуйста, она из алюминия.

— Я не об этом. — Сашка покосился направо, где виднелись опоры, поставленные до них, еще в прошлом году. — Помнишь, там были следы пожара.

— Ну да. Нам объяснили, что лес вокруг трассы регулярно выжигают. Для дезинфекции и от всяких тварей.

— Ага, — вздохнул Сашка. — Что-то предчувствие у меня нехорошее…

Они посидели еще, дождик закончился, меж хмурых облаков проглянуло тусклое солнце. На болоте показалась неуклюжая фигура Михалыча.

— Пошли, — Сашка встал. — Послушаем, что скажет.

Народ высыпал из столовки. В неуклюжих комбинезонах, со стеклянными глазами масок, люди казались толпой инопланетян.

— Вот что, мужики, — глухо донеслось из-под маски Михалыча. — Соседи к вечеру кончат. Они медленнее, потому что одного медведь задрал. Перед ними тоже закончили. А к нам я инспекцию вызвал. Если все в порядке, назавтра общая эвакуация.

Вертолет прилетел после обеда. Распогодилось, и ядовитый зеленый блеск пролился на листву деревьев. Внизу по-прежнему царил сумрак. В небе появилась черная муха, выросла и уродливой стрекозой повисла над просекой. Инспектор спустился по лесенке, следом опустили ящик с инструментами. Зэки столпились у спального вагончика, подходить ближе Михалыч запретил.

— Смотри, — прошептал Сашка на ухо Варламову. — Комбинезон как у нас, но по нему словно перетекает свет. У наших такого эффекта нет.

Действительно, по одеянию инспектора струилось слабое сияние.

— Это от солнца, наверное, — предположил Варламов.

Сашка фыркнул.

Инспектор проверил лазером высоту и вертикальность опор, потом замерил плотность бетона в каждом фундаменте. Зэки чесались через комбинезоны и привычно курили, хотя назойливую мошку сдуло ветром от винтов. Наконец инспектор сложил инструмент обратно и, не говоря ни слова, махнул рукой. Сначала подняли ящик, потом его самого. Вертолет проплыл над соседним участком и завис над следующим.

Варламов сначала считал, сколько раз он зависнет, потом бросил: стало далековато. Но не меньше десятка раз, так что трасса удлинилась километров на десять.

Наконец вертолет улетел, а небо начало хмуриться. Повезло, иначе ждали бы хорошей погоды для инспекции. Было непривычно, что не надо работать — безделье казалось блаженством. Михалыч переговорил по рации в своем закутке и сказал, что если будет погода, завтра проверят соседский участок, а потом пришлют вертолеты для эвакуации.

Это казалось чудом: наконец-то оставят давящий сумрак Зоны, смогут помыться. Их ждала уже не каторга, а обычный трудовой лагерь.

Вечером облака немного разошлись, и над черным лесом протянулась кровавая негаснущая полоса заката. Сон не шел, вспоминалась лукавая улыбка Светланы. Наконец Варламов не выдержал, слез с койки и пробрался к выходу. Вокруг храпели: монаху приказали выдать двойную порцию водки, так что у столовки никого не оказалось.

Дверь сзади вагончика легко открылась, по сторонам прохода были фанерные перегородки. Из-за левой двери слышалась возня и вздохи. Варламов знал, что Светин закуток справа. С замиранием сердца он постучал, а потом вошел.

— Кто там? — тихо спросила Света.

— Это я, Евгений.

— Пришел-таки. Ну, раздевайся. Слюбимся напоследок. А то надоели эти козлы.