Роза Люксембург: «…смело, уверенно и улыбаясь – несмотря ни на что…» - [15]

Единственным «измом», который Роза Люксембург принимала без каких бы то ни было сомнений, был социализм; и этого было вполне достаточно для её дела. В своем докладе на Учредительном съезде Коммунистической партии Германии 31 декабря 1918 г., в котором участвовали левые различных направлений, в том числе многочисленные искренние приверженцы идей Маркса, она ещё раз вернулась к марксизму. Чтобы никого не отпугивать, она полемизировала иначе, чем обычно – не в общем виде против марксизма, а проводила различие между «официальным марксизмом» и «подлинным, нефальсифицированным марксизмом», но предпочла для новой партии новую точку отсчёта.

Она не заявляла: «Мы снова с марксизмом», а говорила: «Мы снова с Марксом, под его знаменем. Когда мы сейчас в нашей Программе заявляем: непосредственная задача пролетариата – не что иное, как, говоря кратко, претворение социализма в жизнь и выкорчевывание капитализма, мы тем самым становимся на почву, на которой стояли Маркс и Энгельс в 1848 г. и которую они принципиально никогда не покидали».

В XX столетии неисчислимые массы людей жертвовали повсюду в мире своей жизнью ради осуществления идеалов марксизма, то есть ликвидации всякого угнетения и эксплуатации. Они, однако, оказались объектом манипуляции и были преданны теми бессовестными силовыми политиками, практиковавшими в том числе даже массовые убийства, которые обосновывали и оправдывали марксизмом практически всё: от выдвинутого в начале 30-х гг. утверждения о том, что социал-демократы – это социал-фашисты, до пакта между двумя тоталитарными диктатурами в Европе, заговора Гитлера и Сталина против польского народа в 1939 г. и подавления «Пражской весны» в 1968 г.

Не только Сталин, Берия и Молотов, но и Мао Цзэдун и Пол Пот считали себя истинными «марксистами» и осуществляли свою истребительную политику под знаменем марксизма.

Между социал-демократами и большевиками

Роза Люксембург ошибалась…; она ошибалась…; она ошибалась…; она ошибалась.; она ошибалась…

Но, несмотря на эти ошибки, она была и остаётся орлом.

Ленин, 1922

…путь лежит не через большинство к революционной тактике, а через революционную тактику к большинству.

Роза Люксембург, 1918

В отличие от нередко ложно приписываемого Розе Люксембург воззрения, она рассматривала массовую политическую забастовку не как форму борьбы «саму по себе». Напротив, массовая политическая забастовка была для неё синонимом целого спектра действий, с помощью которых пролетарские массы должны были стать свободными в борьбе против господствующего экономического и политического режима, т. е. освободиться и от опеки со стороны своих вождей. Правда, при этом Розе Люксембург были свойственны некоторые иллюзии о «пролетарских массах».

В первой половине XIX в. чартисты[17] в Англии, с одной стороны, и Карл Маркс в Германии – с другой полагали, что в лице пролетариата нашли, наконец, общественный «субъект», который левые искали на протяжении столетий, чтобы осуществить свои идеи, направленные на усовершенствование мира. Как для реформистов, так и для революционеров в рядах социал-демократии на рубеже веков это воззрение в значительной степени было бесспорным. Позже, в условиях сталинизма, оно оказалось доведённым до абсурда. С одной стороны, рабочие, оставшиеся на производстве, а в ещё большей степени сельское население, превращённое в рабочих с помощью мер принуждения, были, как в эпоху раннего капитализма, лишены политических прав, а в некоторых странах подвергались даже усиленной эксплуатации. С другой стороны, на официальном уровне торжественно провозглашалось обожествление «рабочего класса», что сопровождалось на ранней фазе специальной практикой рекрутирования услужливых для всех и каждого «кадров»: на то, чтобы стать человеком первого класса, а следовательно, и подняться в ряды нового господствующего сословия, годился тот, кто мог доказать кристально чистое пролетарское происхождение; всем остальным следовало не доверять, несмотря на то что многочисленные представители «непролетарских сил» были просто необходимы.

У Розы Люксембург нет такого рода понимания пролетариата, проникнутого социальным расизмом. Для неё частью трудящегося класса был тот, кто в его рядах и вместе с ним выступал против господствовавших условий, независимо от социального происхождения или социального положения этого человека. Практика, а не статус – таков был её критерий. Она понимала класс как движение.

Но и она не была вполне свободна от веры в избранность рабочего. В отличие от втайне разочаровавшегося руководства СДПГ, она ожидала от «рабочих» чуть ли не социально-генетического сродства с антикапиталистической, почти революционной, позицией. Задача политики заключалась согласно пониманию Розы Люксембург в том, чтобы пробудить эту позицию и высвободить её с помощью практики движения, как бы разбудить класс «поцелуем». Этого мнения она придерживалась до конца жизни, даже если оно не раз грозило ей отчаяться в «пролетарских массах», а то и вовсе потерять к ним доверие. Когда 4 августа 1914 г. фракция СДПГ в рейхстаге проголосовала за военные кредиты и большая часть «пролетарских масс», страстно желавшая добычи и чести, и украшенная цветами выступила в поход, Роза Люксембург со всей серьёзностью обдумывала самоубийство, чтобы привлечь и встряхнуть массы. Её французское «второе я» – по меньшей мере в вопросах войны и мира – социалист и пацифист Жан Жорес был убит во Франции в эти дни фанатичными сторонниками войны. Но и там ничего не произошло, и там «пролетарские массы» радостно двинулись на заклание.