— А не пошел бы он в грязь, Космофлот? — Арлекин встал и принялся собирать раскиданную по номеру одежду. — За четыреста кило я не пойду в одиночку против такой фирмы. И ни за сколько не пойду. И потом, у меня есть собственные дела.
— А именно?
— Я же говорил, надо вернуть один долг. Дело, можно сказать, святое, сакральное. — Арлекин сел на кровать, чтобы надеть ботинки, и слегка шлепнул Венди пониже спины. — Хватит лежать! Одевайся и готовь рингер к вылету. Ты мне скоро понадобишься.
— Ясно. — Она даже не шелохнулась. — Куда лететь?
— Реалианский храм. Как они говорят, медиториум. Найдешь на карте. — Арлекин встал и со щелчком застегнул пояс-патронташ.
База Космофлота «Семирамида» плыла по орбите в тысяче километров над Землей — ветвистая белая конструкция над облачной синевой Тихого океана. По основной функции «Семирамида» была пересадочной станцией между кораблями сообщений «космос-космос» и «космос-Земля». Но — как и все базы Космофлота — выполняла и другие, не столь мирные функции. В ее центральном стволе и жилых тороидах были отсеки, недоступные пассажирам и гражданскому персоналу.
В одном из таких отсеков — крошечной комнатке со стенами из одних мониторов — сидел майор Джейхани, глава и единственный сотрудник отдела радиоразведки. Час назад ему пришел приказ с Венеры: немедленно изловить аквилианского шпиона, реагирующего на излучение Юпитера. Одно это заставило майора призадуматься, не сходит ли он с ума — но с приказом пришла еще и сигилла с такими полномочиями, что Джейхани твердо решил: что-то в мире необратимо изменилось. На время операции ему подчинили всю сеть наземных и околоземных радиостанций Космофлота и колоний Плеромы.
Карта этой сети — разноцветные огоньки над темными контурами континентов в проекции Меркатора — светилась сейчас на экране. Другой экран показывал второе созвездие огоньков: сеть приемников, предназначенная для пеленга шпионского сигнала. Обе сети, передающая и принимающая, управлялись военным тьюрингом «Семирамиды». Обе только что подтвердили полную готовность: программы вещания загружены, антенны сориентированы.
— Начать передачу! — скомандовал Джейхани.
— Есть, — немедленно откликнулся его даймон.
Огоньки на карте сети передатчиков замигали в такт. Каждый передавал запись фрагмента Трансляции-2 в своей узкой полосе частот. Складываясь друг с другом, их передачи формировали сложный широкополосный сигнал — имитацию естественного радиовсплеска Юпитера. Наилучший прием достигался там, где предположительно находился шпион, Саид Мирзаев — в Среднем Поволжье.
Джейхани глянул на монитор сети приемников. Если бы где-нибудь на Земле подключился к Солнету даймон Саида Мирзаева, или был бы послан сигнал, напоминающий Трансляцию-1 — сеть приемников немедленно запеленговала бы источник с точностью до метра. После этого оставалось только послать координаты цели в группировку орбитальных бомберов — и аквилианскому кроту пришел бы конец.
Приемники молчали. Впрочем, Джейхани и не рассчитывал на быструю реакцию. Уровень мощности сигнала был пока минимальный.
Майор расположился поудобнее и приготовился ждать.
Невозможно. Такого не бывает. Это сон, просто кошмарный сон.
Саид лежал боком на холодной каменной плите, все еще со скованными за спиной руками, но теперь еще и со связанными ногами и резиновым кляпом во рту. Слуги старика Мирослава — все в белых балахонах и с совершенно безумными глазами — силой отволокли его в полутемный подвал, связали и уложили на этот алтарь. Горели благовония, угрюмо пел хор, старец-первосвященник прерывистым голосом вещал что-то про Темного Разработчика и Годмод… Все это было бы похоже на кошмарный сон… Если бы не голод.
Роза хотела есть. Ее запасы энергии иссякали. Уже много часов ее электроциты не получали жизненно важных ионов натрия и калия. Носитель совсем позабыл, что ее надо кормить! И Розе приходилось напоминать о себе, подстегивая организм носителя, стимулируя в его нервной системе стандартные реакции на нехватку пищи.
Голод. Невыносимая тянущая боль в желудке — вот что убеждало в реальности происходящего сильнее любых доводов. Голод был настоящим — а значит, все остальное тоже не было сном.
Старец собирался принести его в жертву, зарезать вот этим самым кривым ножом, что висел у него на шейной цепи… О Аллах, поскорее бы! Пусть меня убьют, лишь бы прекратилась эта боль! Голод накатывал приступами, судорожными волнами, на пиках боли Саид только и мог подвывать сквозь кляп — но были и отливы, благословенные секунды ослабления мук, и тогда он вспоминал о том единственном, что давало ему надежду.
О звезде.
«Спаси меня, звезда! — молился он так истово, как никогда не молился Аллаху. — Спаси меня, звезда! Сделай что-нибудь! Помоги!»
Но звезда молчала.
Арлекин вылез из такси у реалианского медиториума. Прошел через садик до открытой двери, заглянул внутрь. Светло и пусто.
Где же все? Допустим, сейчас не время службы, нубов быть и не должно, но где геймеры? У Валериана храм не пустовал ни минуты.
Арлекин обошел здание. В задней стене — на том самом месте, где у Валериана был вход в подземное укрытие — здесь тоже обнаружилась дверь. И наконец-то живые люди.
