Роза Дамаска - [41]

— Звучит прекрасно, — отозвался Криспин и подмигнул Викки. — Как твой поход? — спросил он ее тихо.

— Все хорошо. Но я нечаянно заснула, прости, — извинилась она, — поэтому и опоздала.

Он посмотрел на часы:

— Да? Ох ты, уже поздно. А мне еще надо в Малюлю.

— В Малюлю? — поразилась Викки.

— Ну да. Отец Мириам ждет меня на партию в шахматы.

Викки была сражена.

— Шахматы? — едва выдохнула она. Криспин откинул голову и рассмеялся.

— Ты же его видела. Он слишком тучен для более подвижных игр, зато в шахматах просто чародей. Веришь, мне старик начинает нравиться, — добавил он, словно удивляясь сам себе.

— А как к этому относится Мириам? — взорвалась Викки. Она просто не могла представить себе Мириам, смиренно следящую за двумя шахматистами, и особенно за отцом, бранящимся всякий раз, когда берется за пешку.

— А как ей надо к этому относиться? — спросил Криспин раздраженно.

Викки смешалась. Она была более чем удивлена внезапной дружбой Криспина с этим сварливым стариком. Что могло быть у них общего? Викки представила себе старика, сидящего в скрипучем кресле и снисходительно взирающего на дочь, вспомнила презрительно-нежное отношение к нему Мириам.

— Интересно, о чем можно с ним говорить? — спросила она.

К Криспину вернулось его веселье.

— Ты это зря. Старик не так уж и плох. Надо только почаще давать ему сладкое, — рассмеялся он. — Так оно легче и для Мириам, и для меня.

Викки ничего не понимала. Она смотрела на Криспина, пытаясь осмыслить его слова, но тут ее внимание переключилось на радиоприемник, который вдруг разразился оглушительной музыкой. Али убавил звук и сделал это так выразительно, что все рассмеялись.

— Кошмарная вещь! — воскликнул Али. — Давно это у вас?

Никто не помнил. Хуссейн покосился на своего кузена:

— А не ты ли его нам оставил, уезжая в Лондон?

— Никогда! — шутливо вскричал Али. — Если я что-нибудь и оставляю, в чем, кстати, я сильно сомневаюсь, это всегда будет работать нормально.

— Так он и работает! — запротестовал Хуссейн. Братья с любовью взирали друг на друга. «Они очень похожи, — подумала Викки, — и так рады встрече, хотя обычно Али очень сдержан. Теперь он снова дома, и удовольствие от этого так и рвется наружу. В Лондоне ему не было нужды быть арабом, а здесь, переодевшись, Али смотрелся совершенно по-домашнему и за это нравился Викки еще больше.

Криспин воспользовался паузой и сообщил, что ему надо идти.

— Я уже опаздываю, — объяснил он. — Но утром приду первым. Может быть, мы тогда поговорим о новом предприятии?

— Как хотите, — благодушно согласился Али, с любопытством глядя на молодого англичанина. — Устроились вы тут в общем неплохо, а? Я рад. Честно говоря, я сомневался, правильно ли поступил, предложив вам ехать с Викки.

Криспин покраснел:

— Думаю, мы оба здесь неплохо поработали.

— Ну разумеется, я уже об этом говорил, — закивал Али.

Криспин беспомощно огляделся, очевидно чувствуя, что ему никогда никого полностью не удовлетворить своей работой. «Тяжко это, — подумала Викки, — когда после такой усердной работы опять всплывают прежние сомнения на твой счет».

— Криспин потрудился на славу, — стала защищать его Викки.

Он же бросил на нее взгляд отнюдь не благодарный, и она удивилась, впервые осознав, что Криспин не нуждается в ее защите. Он выглядел уверенным в себе и вовсе не встревоженным.

— Я, конечно, не столь изобретателен, как Викки, — тихо сказал Криспин, — но без меня трудновато было бы протолкнуть товар на рынок. Собственно говоря, — усмехнулся он, — мне понравился Дамаск. Не исключено, что я здесь обоснуюсь.

Али посмотрел на него с уважением.

— Это будет весьма полезно для фирмы, — заметил он.

Криспин выглядел на редкость довольным.

— И для меня тоже. Всем спокойной ночи. Встретимся утром.

Он ушел, и воцарилось долгое молчание.

— Да, вырос юноша, — произнес наконец Али.

Викки не выдержала:

— Он всегда был такой. Просто вы не хотели этого замечать!

Али на удивление легко с этим согласился.

— Может быть, — утихомирил он Викки, обменявшись довольным взглядом с Хуссейном, что еще больше ее разозлило.

— Пойду-ка я лучше поработаю, — сказала Викки, удивляясь своему настроению. Видимо, она просто очень устала за последнее время. Викки зашла в заднюю комнату, которая давно превратилась из просто склада в мини-фабрику, и беспомощно оглядела аппаратуру и флаконы духов, расставленные по полкам и тщательно промаркированные. «У Криспина завтра будет напряженный день», — подумала она. Магазин посещало множество туристов, и он добросовестно выполнял заказы каждого. Викки хорошо могла себе представить, как он ждал их ухода и радовался перерыву. Она машинально разбирала колбы с компонентами, снятые с полок, и ставила их на место, чтобы потом легче было отыскать. Потом села и зевнула. Приятно было осознавать, что с приездом Али нагрузка на них уменьшится. Может быть, это последняя ночь, когда она сидит тут и смотрит, как по каплям сцеживаются из красивых трубок созданные ею духи, на успех которых все они так надеялись.

Опять пошел дождь, и его капли быстро-быстро застучали по крыше. Радуясь, что ночь проходит, Викки вышла к дверям магазина. Тяжело груженный ослик брел по направлению к ней, прядая ушами, с явным неодобрением к дождю, который рикошетом отскакивал от зданий и булыжной мостовой. Хозяин его волок мешок за спиной и проклинал мокрую дорогу и дождь, наверное, так же, как и его четвероногий помощник. Они медленно проследовали дальше, и узкая улочка снова опустела.