Роза - [8]
– Кричите. Шай-бу. Шай-бу.
Потренировались. Наэлектризованный стадион прислушался. Где-то вдалеке кто-то тоже прокричал этот спортивный клич. Вторая и третья пятёрки садятся на скамейку. Чернышов сжимает блокнот, нервно стуча по нему карандашом. Свисток судьи. Матч начался.
Перед игрой Карл сказал, что у Мкртычана ночью поднималась температура до тридцати восьми. Врач сбил до нормальной и доложил партийным кураторам. Те ответили, если сейчас температура нормальная, то должен играть.
По себе знаю, что недолечившийся игрок – балласт на поле. Кроме проваленной игры, велик риск получить травму. Но, это функционеров похоже не волнует. Они первыми сообщат начальству о победе, и первыми же укажут на виновных в поражении.
Чехословаки начали без мандража. Отстояли наш стартовый навал, построив грамотную оборону. В вязкой, насыщенной единоборствами игре соперники были как рыба в воде. Шведские судьи были беспристрастны и давали побороться. Вот бы Сологубова на лёд. Тогда бы не пролетали чемпионы мира так уверено к нашим воротам. Тут, Уколов замешкался с передачей в центре поля и в борьбе потерял шайбу. Их капитан Владимир Забродски рванул к воротам и точно положил в угол. 0:1.
Стадион притих. Рассчитывали как всегда, «малой кровью, могучим ударом», а оно вон как. Первая пятёрка без Тарасова никак не разыграется. У лётчиков – непруха. Вот, только что вдвоём вышли на ворота. Модры закрыл ближний угол наглухо. Шувалов на дальнюю Боброву. Бросок. Хоккейный кульбит в исполнении Модры и шайба, срикошетив, улетает в угол площадки.
Перед окончанием периода чехословаки диагональным пасом защитника выводят своего капитана на бросок. Забродски вновь точен. 0:2.
Трибуны недовольно гудят, когда команды уходят на перерыв.
Чернышов в раздевалке огласил:
– Замены. Тарасов и Сологубов играют в первой пятёрке. Жаров – в воротах.
Партийцы, развернувшись, вышли. Вероятно побежали докладывать о самоуправстве Чернышова.
Второй период прошёл веселее. Ваньят с Аджубеями так энергично кричали «Шай-бу» при выходе команд, что вскоре весь стадион поддержал их порыв. Тарасов и Шувалов отыграли две шайбы. На третий период вышли при счёте 2:2. Тут уж народ не умолкал ни на секунду. Не знаю как там Синявский с Озеровым вели репортаж, но на площадке порой свистка судьи слышно не было.
Тут пришла беда откуда не ждали. Никифоров передо мной сцепился с их нападающим. А тот, наверное, случайно сжал рукой черенок никифоровской клюшки и с размаху заехал мне по сетке шлема. Я чуть не отключился. В этот момент их защитник бросил от синей линии. «Лови» – крикнул кто-то в башке. Но, ловушка поймала лишь воздух. Шайба была уже в сетке. 2:3.
Здесь, то ли я собрался, то ли соперник к концу матча сдулся. Но, больше они меня сильно не беспокоили. Были пара выходов, но шаблонных. Я просто перестоял нападающих, и сел вовремя.
А вот наши лётчики устроили у их ворот карусель. Бабич ворвался в зону. Пас Шувалову. Тот, не глядя, пас назад Виноградову. Пас Боброву на «пятак» перед воротами. Там куча мала. Стадион вопит. Сёва затолкал шайбу в ворота. 3:3.
Последние минуты. Вбрасывание в зоне чехословаков. Бобров, как на тренировке продавливает соперника на вбрасывании, подыгрывая коньком, не глядя, пасует на дальнюю. Шувалов чётко укладывает шайбу в угол. 4:3.
Заканчивается последняя минута. Я прыгаю от радости. Команда высыпает на лёд. Замечаю, как Модры разводит руками, наблюдая наши обнимашки. Стадион дружно кричит «Мо-лод-цы». Подъезжая к скамейке, снимаю шлем. Удивлённый Ваньят щёлкает наведённым на меня объективом. Аджубей вторит ему. Подъехавший Витёк, глядя на мою физиономию выдаёт традиционное: «Херасе».
Я был типа этого.
Глава 2
«Вагонные споры – последнее дело, Когда больше нечего пить, Но поезд идёт, бутыль опустела, И тянет поговорить».
Из песни группы «Машина времени».
5 марта 1950 года.
Умытый, с найоденным лбом, предстал в военной форме перед вип-зрителями. Навытяжку кривоватой шеренгой рядом стояли: Чернышов, Тарасов, Бобров и Шувалов. Кроме уже знакомых мне трёх маршалов, присутствовал, как позже в том времени называл его товарищ Хрущёв, – кровавый оппортунист Берия. Впрочем, на данный момент, тоже маршал. Генерал Аполлонов, стоящий позади Лаврентия Павловича, что-то шепнул всесильному министру. Тот, последним из маршалов, пожал сборникам руку, и сказал, что если будут предложения по сборной или затруднения – то, он поможет чем сможет. Говоря это, маршал через пенсне смотрел на меня так, что хотелось спрятаться за спину Шувалова. Никита Сергеевич Хрущёв предложил выпить за отца всех наших побед. «За Сталина!» – чокаясь со мной проорал Лёва Булганин. Его отец сурово посмотрел на «тёплого» отпрыска, и тот пробормотав «понял, понял», вышел освежиться. Булганин подошёл ко мне.
– Чем собираетесь заняться, молодой человек? – учтиво спросил меня член партийной элиты.
– Поеду на предсезонные сборы с футбольной командой ВВС. Перед этим хочу съездить в Горький во время отпуска, товарищ маршал, – по-изотовски чеканю я.
– Горький, – задумывается обладатель донкихотовской бородки, – Я там родился недалече. Чекистом в Нижнем в девятнадцатом был на железке.
