Роза - [48]

– Да сними ты наконец эту простыню, дубина…

Перед тренировкой купил «Правду» в газетном киоске. Читаю:

26 марта 1950 года в Москве состоялся расширенный Пленум ЦК ВКП(б). Порядок дня Пленума: 1) Отчетный доклад Центрального Комитета ВКП(б) за период с 1939 по 1950; 2) Отчетный доклад Центральной Ревизионной Комиссии ВКП(б); 3) Директивы Пленума партии по пятому пятилетнему плану развития СССР на 1951–1955 гг.; 4) Изменения в Уставе ВКП(б); 5) Выборы центральных органов партии.

Число членов Политбюро ЦК ВКП(б) увеличилось с 11 до 33.

Просматриваю список. «Старички» довоенного состава, из новичков отмечаю кого видел сейчас или помню из прошлого: Михаил Суслов, Николай Шверник(орден вручал), Екатерина Фурцева(единственная женщина в Политбюро), Александр Шелепин(самый молодой в Политбюро), Арвид Пельше(землячок, который к тому же стал Председателем Комиссии партийного контроля при ЦК).

На тренировке отрабатывали основой 4-2-4 против дублёрского «Дубль Вэ». Разделали запас под орех. У нас на правом фланге трэнэр соорудил мощную вертикаль: Амосов – Колобков – Анисимов(правый край) – Жаров(оттянутый центр). Носимся как угорелые. Анисим теперь тоже после тренировки остаётся с нами. Полный танковый экипаж в чёрных тренировочных если так можно сказать «костюмах», только Шарика не хватает…

Вечером дорогая, застелив новое бельё, типа равнодушно позвала готовится ко сну. Я читаю учебник, делаю выписки. Повторяет:

– Я, что со стеной разговариваю… Вот жеж… Пошли уже…

Увидев хитрое лицо мифологического персонажа, показываю ей фигу и перелистываю страницу, собираясь добить главу.

– Жаров! – добавив железа в голос, начинает Настя, – Ты только что зверски меня оскорбил своим жестом. Это у русских и хохлов такая шутка юмора как ты говоришь, а у нас детей гордого Чосона, фига – сексуальное издевательство…

Отворачивается и ждёт. Обиделась. Или играет.

Хитра не по годам. Какое-то мелкое у них издевательство. Толи дело у нас. Хлопнешь левой ладонью по правому бицепсу и согнёшь руку со сжатым кулаком… Всем понятно – издевательство. А тут…

Делать нечего. Признаю, что виноват. Обнимаю, чувствуя, как под ночнушкой её сердце начинает разгон. Я и сам начинаю дышать через раз, боясь спугнуть капризную птицу счастья…

Глава 8

Разлука – едкое лекарство, что применяют для смертельных ран.

Шекспир.

29 марта 1950 года.

Захожу во двор после пробежки. Баба Дуся весело на меня посмотрела, но отвела взгляд, когда Настя что-то ей прошептала. Сидят, картошку для посадки перебирают и не смотрят в мою сторону. Явно, что-то задумала. Эта Кумихо наверняка не забыла борьбу нанайских мальчиков. Осматриваю дверную ручку в душевой. Вроде – норм. Открываю, делаю шаг. Сверху на меня обрушивается поток воды. Обтекаю, и осматриваю место преступления. Эта, не побоюсь сказать – дочь корейского Кулибина, наполнила водой украденное у меня Изделие номер два и подвесила над дверью. Прикрепила ручной серп напротив «шарика» и привязала верёвку к дверной внутренней ручке так, что серп протыкал ёмкость мести при открывании двери.

Беру серп как вещественное доказательство и направляюсь в сторону хихикающей подруги. Та, перестав хищно лыбиться, хватает молоток. Вышедшая из хаты баба Люба хмыкнула:

– Ну, вы… Рабочая и колхозник. Садитесь снедать…

Собираюсь на игру. Настя тоже собирается, нанося боевую раскраску.

– Хватит штукатуриться, – кривя своё безупречное лицо, говорю подруге.

Та, оторвавшись от любимого дела наших дорогих женщин, с ухмылкой смотрит, и вдруг вспомнив что-то спрашивает почти по-еврейски:

– Жаров… Стесняюсь спросить… А сколько тебе лет?

– Двадцать три в ноябре будет, – отвечаю я, не ожидая подвоха.

Настя слегка приседает приподняв локоть со сжатым кулаком.

Ну, всё… Буквально всё перенимает…

Успокоившись и перестав пританцовывать, говорит покачивая головой:

– А мне двадцать второго сентября – двадцать шесть. Я то думала ты постарше… И говоришь, и делаешь всё… А ты…

Накрасив губы, сделала себе воздушный поцелуй в зеркало, а мне сказала:

– Ты мне должен. Признаёшь?

Не понимая о чём речь, типа безразлично бросаю:

– Ну, допустим, – зная по опыту, что спорить с женщиной бесполезно в принципе.

– Хочу, чтобы ты звал меня наедине нуна или (хмыкнув с прихрюкиванием) онни. Так обращаются к старшей сестре… А я однозначно старшая. Хорошо?

– Хорошо, онни.

Настя застыла на мгновенье, представив себя моей онни, посмотрела на мою постоянно оттопыренную ширинку. упала на кровать и забилась, извергая звонкий вышибающий слезу хохот. Я хладнокровно наблюдал за дрыгающимися ногами девушки, изображающей весёлую постельную велосипедистку.

Смешливая аж жуть… Не, на оборотня она не тянет…

– Нуна. Называй меня – нуна, – вытирая ватой слёзы и размазанный макияж, говорит Настя, – Всё. Не отвлекай, а то опоздаем…

Аркадьев решил против нас тоже попробовать схему 4-2-4, благо исполнителей в ЦДКА было с избытком. В воротах армейцев вратарь сборной – Никаноров; в защите – сборники Башашкин, Чистохвалов, Крушенок и примкнувший к ним Ерошин; в полузащите – сборник Водягин и не менее звёздный Соловьёв; супер-нападение – сборники Гринин и Дёмин, просто звёзды – Коверзнев и Николаев. Наш трэнэр выпустил победный состав выигравший второй тайм у «Динамо».