Роялистская заговорщица - [32]
Говорили о Майском поле, об этой торжественной церемонии, на которую Наполеон пригласил и армию, и народ.
– Интересно знать, – спрашивал кто-то, – как это будет?
– Ничего особенного. Обнародуют голоса по дополнительному акту.
– Будет их немного.
– Будет раздача орлов.
– Первый акт большой трагедии.
– Трагедии славы, если позволите. Франция обретет свою прежнюю силу.
– Или своего короля.
– Любопытно, предстанет ли Наполеон перед народом в своем сером сюртуке? Это произвело бы большой эффект.
– Господа, я говорю на основании достоверных сведений, так как вчера я имел честь провести вечер с графом Отрантским. Мы, представители высшего общества. дали понять его превосходительству, что он должен воздержаться от излишних уступок.
– Этот сброд не сдастся без борьбы, – раздался чей-то резкий голос.
Это был истый бонапартист, которого раздражало пустословие бывшего эмигранта. Затем он стряхнул табак со своего лацкана и добавил:
– Под сбродом я имел в виду народ. Правильно, что власти не компрометируют себя. Император должен быть гарантом известных принципов и потому должен появиться на Майском поле как подобает императору.
В другом месте говорили:
– Значит, война неизбежна?
– Несомненно.
– Я беспокоюсь. Говорят, что союзники берут за основу парижский мирный договор.
– Успокойтесь, они располагают миллионной армией и не будут договариваться с Наполеоном.
– Однако если он откажется от престола в пользу своего сына?
– О чем вы говорите? Где его сын? Императрица во Вьене или еще где… Только Богу и господину Нейпергу это известно…
Выстрелы сигнальной пушки с отеля Инвалидов возвестили, что шесть часов, и прервали разом все разговоры, точно невидимый император произнес свое: Quos ego![18]
Все вздрогнули, некоторые опасались, не сказали ли они чего лишнего, тогда как бронзовые пасти напомнили всем о начале кризиса… Тут были одновременно и вызов, и тревога, и угроза.
В эту минуту на пороге передней показался человек лет пятидесяти, немного выше среднего роста, длинный, сухопарый, слегка сгорбленный и, несмотря худобу, чрезвычайно бодрый, сильный, с бледно-желтым, земляным лицом, очевидно, желчь разлилась в нем или вследствие сдержанного гнева, или чрезмерной усталости. Это было нечто бесцветное, тусклое, матовое. Глаза большие, очень голубые, глубокие, глядели как-то странно, необъяснимо; мысль в них утопала, они не поддавались никакому испытанию. Пятьдесят лет спустя был человек с такими же точно глазами: его звали Троппманн.
А этого звали Фуше, герцог Отрантский.
Эти глаза никогда не оживлялись, они не темнели, не блестели, они были неподвижны, точно из стекла. За ними, ничего не выражающими, все скрывалось.
Фуше видел своих посетителей, не глядя на них.
Затянутый в серый сюртук более темного цвета, чем у его патрона, в большой круглой шляпе, скорее беззаботный, чем грубый, с определенными манерами, свидетельствующими о сознании своей силы, всегда готовый к сопротивлению, Фуше прошел мимо.
Некоторые, более близкие, подходили к нему, но он, точно никого не замечая, не останавливаясь, шел дальше, затем скрылся за дверью, которую за ним запер привратник.
– Господин герцог министр сегодня утром не будет принимать, – объявил появившийся секретарь.
Поднялся всеобщий гул отчаяния. Каждый выражал свои особые права на то, чтобы быть принятым, помимо выражений всеобщего неудовольствия. Но секретарь был неумолим: если угодно, сегодня вечером после Шан-де-Мэ прием будет в 10 часов, до тех пор ни в каком случае.
В эту минуту через толпу пробирались трое мужчин; секретарь ждал их. Один из них был агент, не представляющий из себя ничего особенного. Двое других были Гракх Картам и Жан Шен.
Увидя их, секретарь посторонился, открыл им дверь и сказал:
– Войдите.
– Их пускают, а нас нет…
Картам на пороге двери оглянулся.
– Это что за свора? – спросил он грубо. – Вечный лай на псарне.
И Картам исчез вместе со своим спутником, поразив присутствующих своей выходкой.
Нетерпеливые набросились на привратника, который, выведенный из себя, спросил их:
– Отрубили вы голову королю? Нет? Так чего лезете!
Агент стушевался.
Фуше стоял в своем кабинете.
Он сделал шаг навстречу Картаму, протягивая ему руку.
– Мне не надо твоей руки, – проговорил ворчливым голосом старый член Конвента. – Я не пришел к тебе за милостью, от тебя она мне не нужна. Сегодня ночью по твоему приказанию совершена одна лишняя подлость, ты должен ее поправить.
Совершенно спокойно, с полуулыбкою на устах, Фуше ваял со стола записку:
– На улице Эперон тайное сборище. Старые якобинцы, возвращенные ссыльные, солдаты. Заговор об умерщвлении императора во время Шан-де-Мэ.
– Ложь! – воскликнул Жан Шен.
– Не совсем, положим, – заметил Фуше. – Вас поразило слово «умерщвление», – разве Брут не герой? Не будем разглагольствовать. Итак, мой старый Картам, ты неисправим.
– Да, в деяниях чести, как ты в позорных.
Фуше окончательно рассмеялся:
– Брось ты свои разглагольствования. Тебя арестовали: вот в чем вся суть дела.
– По твоему приказанию.
– Не совсем так. Я в настоящее время так занят, что не имею времени следить за всем, но был сделан донос, в силу которого было сделано и распоряжение. В добрые времена комитета общественного спасения тебя бы непременно отправили на гильотину, мой милый. Ты сегодня просишь о возвращении тебе свободы, хотя твое участие в заговоре несомненно доказано; тем не менее она все-таки тебе, вероятно, будет возвращена. За что же ты ругаешь меня? Логично ли это? Или ты обо мне лучшего мнения, чем я есть?
Автор изобретательно продолжает повествование широко известного романа А. Дюма «Граф Монте-Кристо», прослеживает дальнейшую судьбу персонажей романа.
Жюль Лермина — французский писатель, ученик и последователь Александра Дюма, внесший значительный вклад в развитие детективной литературы. Роман «Сто тысяч франков в награду» — одно из самых ярких произведений писателя. Торжество по случаю бракосочетания графа Керу и прекрасной мадемуазель Элен Савернье внезапно оборачивается кошмаром. Новоиспеченная графиня Керу становится жертвой чудовищного преступления. Местечко Трамбле охвачено ужасом, подозрения падают на невинных людей… В то же время исчезает прекрасная куртизанка Нана Солейль.
Может ли смертный человек жить долго… очень долго… вечно?Герой рассказа Ж. Лермина, врач и гипнотизёр, нашел способ продлить себе жизнь — за счёт других. И лишь одно помешало ему жить бесконечно долго…
Впервые на русском языке — последний научно-фантастический роман французского автора приключенческой и фантастической прозы Жюля Лермина (1839–1919). «Парижский кошмар» — это одновременно и детектив, в котором английский сыщик Бобби скрещивает шпаги с ловкими французскими журналистами, и история гениального, но вышедшего из-под контроля изобретения, и даже рассказ о вторжении в Париж ископаемых чудовищ.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Впервые рассказанная полностью история самой длинной и самой финансируемой научной экспедиции всех времен и народов. В огромном научном плавании XVIII века от Санкт-Петербурга через Сибирь до побережья Северной Америки, известном как Вторая Камчатская экспедиция, или Великая Северная экспедиция, приняли участие более 3000 человек. Этот проект обошелся Петру Великому в одну шестую от годового дохода его империи – на корабли поднялись ученые, художники, маршалы, солдаты и рабочие. Великая Северная экспедиция должна была продемонстрировать европейцам величие и прогрессивность Российской империи и при этом расширить ее границы путем присоединения Северной Азии и даже части Америки, лежащей за Тихим океаном.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
XVII век. Франш-Конте, главное яблоко раздора европейских держав, отошло к испанской короне. Жители вольного графства с уважением относились к испанскому королю, не менявшему их жизненный уклад, но терпеть не могли Францию, которая как назойливая муха все время вилась вокруг их границ. Поэтому, когда кардинал Ришелье объявил войну Испании, жители Франш-Конте объявили свою войну Франции. Одним из наиболее известных героев этой войны был капитан Лакюзон. Его любили и знали все в округе, он стал воплощением свободы и олицетворением храбрости.
Легенда о Нельской башне – одна из самых страшных загадок французской истории. Говорят, что во времена правления сына Железного короля Филиппа IV неподалеку от стен башни парижане вылавливали в Сене не только рыбу… Знаменитый французский писатель Мишель Зевако (1860–1918), чьи романы известны в России благодаря фильмам с участием Жана Маре и других замечательных актеров, дает свою версию драматических событий, произошедших в начале XIV века при дворе Капетингов, самой длинной династии французских королей. Роман «Тайны Нельской башни» публикуется на русском языке впервые.
Париж, 1314 год. На французском троне король Людовик X Сварливый, бездарный правитель из династии Капетингов, отдавший власть в государстве своему дяде – графу де Валуа. Его жестокий соперник – Ангерран де Мариньи, первый министр королевства – всеми силами пытается сохранить для себя привилегии времен Железного короля Филиппа IV. В стране царят бесчинства и произвол. Бакалавр из Сорбонны Жан Буридан и его отважные друзья объявляют войну двору Капетингов и лично Маргарите Бургундской, коварной властительнице, для которой не существует ни преград, ни угрызений совести.
Роман «Девятое термидора», созданный выдающимся русским писателем и философом Марком Алдановым, посвящен свержению диктатуры якобинцев и гибели их лидера Максимилиана Робеспьера. Автор нашел логичное объяснение загадки драматических и весьма противоречивых событий, произошедших накануне смерти французского диктатора. Данный роман входит в тетралогию «Мыслитель», охватывающую огромную панораму мировой истории от Французской революции и царствования Павла I до заката Наполеоновской империи.