Рой Кин - Автобиография - [3]

Шрифт
Интервал

автобус. А если мне нужны были бутсы, она доставала их словно по мановению волшебной палочки.

Возможно, они были не лучшей марки, но более чем подходящи для меня.

Мне очень нравилось надевать майку и настоящие футбольные бутсы. Играть на полях с настоящей

(хотя и грубой) белой разметкой, воротами и сеткой. Все было по-настоящему. Я даже любил судей за

то, что они разрешали споры, которые в обычных наших играх в Мэйфилде приводили к бедламу и

взаимным упрекам. Приход в «Рокмаунт» был огромным шагом в моей мальчишеской жизни. Ведь в

конце концов я стал футболистом.

В десять лет я играл за команду, составленную из игроков не старше 11 лет. Я намного уступал в росте

и весе, но я мог дать другим фору в том, что касалось отношения к игре. Я отдавал все свои силы. Я мог

бежать, точно пасовать, я мог отнимать мяч. И это правда: после марафонских игр, к которым мы

привыкли в Мэйфилде на полях не лучшего качества, тридцать пять минут каждого тайма матча за

команду до 11 лет казались легкой прогулкой.

Все в Мэйфилде болели за английские клубы. Моим клубом были «Шпоры» («Тоттенхэм Хотспур». —

В.С.). Почему? Потому что большинство моих приятелей болели за чертовы «Манчестер Юнайтед»,

«Ливерпуль» или «Арсенал», который выиграл дубль в год моего рождения. Гленн Ходдл был моим

любимым игроком. В один из самых счастливых дней моего детства я смотрел по телевизору, как

«Шпоры» выиграли у «Манчестер Сити» в год столетия финала Кубка Англии. Победный гол Рикардо

Виллы, который он забил, пройдя в слаломе с мячом мимо защитников, стал великолепной развязкой

интереснейшей игры.

Хотя мне нравилось подражать ярким игрокам, таким, как Рики Вилла или Гленн Ходдл, моя игра была

не похожа на их манеру. Я был больше рабочей лошадкой, чем яркой личностью. Я сражался за голы,

сражался за каждый мяч, когда мы его теряли. В общем, я был очень активен на поле. Я прислушивался

к советам наших тренеров Тимми Мерфи и Джена O'Салливана, особенно когда они говорили об

отношении к игре. Их принцип был прост, но в нем была истина: выйди на поле без настроя — и

неважно, каким мастерством ты обладаешь, ты точно проиграешь. Я верил им. Я до сих пор им верю.

По окончании моего первого сезона в «Рокмаунте» я был назван лучшим игроком года. Я был

невероятно горд тем, что смог продолжить традиции семьи Кинов в клубе, где раньше играли мои

братья и дядьки.

Во второй сезон моего пребывания в клубе мы выиграли чемпионат для одиннадцатилетних и взяли

Кубок. К тому времени «Рокмаунт» подписал контракт с Полом Маккарти, Аланом O'Салливаном,

Дэмьеном Мартином и Леном Дауни (все они впоследствии играли за различные сборные Ирландии).

Они составляли костяк команды, которая выигрывала Кубок и чемпионский титул шесть лет подряд.

Конкуренция в школьном футболе Корка была просто потрясающа, а мы оставались непобежденными в

течение пяти сезонов.

Когда мне было двенадцать, я перешел в «Общественную школу Мэйфилда». Мой брат Джонсон уже

сделал там фамилию Кин знаменитой.

Учитель: «Имя?»

Я: «Кин. Рой Кин».

Учитель: «Джонсон твой брат?»

«Да».

«Ага!» И эта его ухмылка не требовала дальнейшего объяснения. На мне лежала печать того, за кем

надо особенно пристально следить.

Мое безразличие к учебе не осталось без последствий. В пятнадцать мне было нужно пройти

«Промежуточный экзамен». Если я его провалю, то со школой будет покончено. В этом случае мне бы

оставалось ишачить либо жить на пособие по безработице. Если же я сдам мой «Промежуточный», то

мне будет позволено в будущем сдать «Итоговый экзамен», который открывал путь к приличной

работе, чувству социальной защищенности и всем сопутствующим этому благам. Но — здесь вновь

стоит напомнить о передрягах в экономике страны — ни сдача «Промежуточного», ни сдача

«Итогового» экзаменов не гарантировали хороший заработок уже через несколько лет. Но и этот факт

не может служить оправданием моего пренебрежения учебой.

Во мне было больше веры в то, что я стану профессиональным футболистом, чем в то, что я справлюсь

с «Промежуточным».

Большинство молодых игроков лелеят мечту о карьере профессионала в Англии. Для достижения этого

только успешной игры в Корке было недостаточно. Первым шагом для попадания в английский клуб

было избрание в сборную Ирландии для игроков до 15 лет — приз, который, казалось, уже был в

кармане у школьников Дублина. Но успех «Рокмаунта» не мог остаться незамеченным. Я, Алан, Лен,

Пол и Дэмьен получили приглашение на просмотр в местную и национальную сборную для игроков до

14 лет. К несчастью, мне не удалось достичь поставленной цели. Говорили, что я был слишком мал.

Некоторым не нравился мой характер. Ирония в том, что у меня как раз был «характер» и темперамент

именно потому, что я был слишком мал. Когда нужно было вступать в борьбу за мяч, я не отступал.

Поскольку я был низкорослым, я поставил перед собой цель как можно раньше научиться хорошо

отбирать мяч в каждой игре. Я заработал репутацию, которая была мне по душе — «с ним шутки

плохи». Подобная репутация шла мне на пользу. Она оказывала мне огромную помощь. Еще были те,

кто рассчитывал на победу в борьбе со мной, но, по мере того как проходило время, таковых


Рекомендуем почитать
Записки подпольщика

Одна небольшая ошибка, неосторожный шаг и... провал. За подпольщиком-революционером начинают охотиться все контрразведки мира. Владивосток в те годы кишел американскими, японскими, канадскими и другими интервентами и белогвардейцами всех мастей и оттенков. В такой обстановке работал во Владивостоке «лодзинский коммерсант» Ф.И. Иванов, потом Михайлов, Федоров, а на самом деле один и тот же человек — коммунист-подпольщик В.М. Элеш. По существу эта книга — автобиографическая повесть, в которой рассказывается о формировании коммунистического мировоззрения, о юности, становлении революционера в период интервенции и белогвардейщины. В своих «Записках» В.


Жизнь Габриэля Гарсиа Маркеса

Биография Габриэля Гарсиа Маркеса, написанная в жанре устной истории. Автор дает слово людям, которые близко знали писателя в разные периоды его жизни.


Американские горки. На виражах эмиграции

Повествование о первых 20 годах жизни в США, Михаила Портнова – создателя первой в мире школы тестировщиков программного обеспечения, и его семьи в Силиконовой Долине. Двадцать лет назад школа Михаила Портнова только начиналась. Было нелегко, но Михаил упорно шёл по избранной дороге, никуда не сворачивая, и сеял «разумное, доброе, вечное». Школа разрослась и окрепла. Тысячи выпускников школы Михаила Портнова успешно адаптировались в Силиконовой Долине.


Владимир Набоков, отец Владимира Набокова

Когда мы слышим имя Владимир Набоков, мы сразу же думаем о знаменитом писателе. Это справедливо, однако то же имя носил отец литератора, бывший личностью по-настоящему значимой, весомой и в свое время весьма известной. Именно поэтому первые двадцать лет писательства Владимир Владимирович издавался под псевдонимом Сирин – чтобы его не путали с отцом. Сведений о Набокове-старшем сохранилось немало, есть посвященные ему исследования, но все равно остается много темных пятен, неясностей, неточностей. Эти лакуны восполняет первая полная биография Владимира Дмитриевича Набокова, написанная берлинским писателем Григорием Аросевым. В живой и увлекательной книге автор отвечает на многие вопросы о самом Набокове, о его взглядах, о его семье и детях – в том числе об отношениях со старшим сыном, впоследствии прославившим фамилию на весь мир.


Интимная жизнь Ленина: Новый портрет на основе воспоминаний, документов, а также легенд

Книга Орсы-Койдановской результат 20-летней работы. Несмотря на свое название, книга не несет информативной «клубнички». касающейся жизни человека, чье влияние на историю XX века неизмеримо. Тем не менее в книге собрана информация абсолютно неизвестная для читателя территории бывшего Советского Союза. Все это плюс прекрасный язык автора делают эту работу интересной для широкого читателя.


Просветлённый бродяга. Жизнь и учения Патрула Ринпоче

Жизнь и учения странствующего йогина Патрула Ринпоче – высокочтимого буддийского мастера и учёного XIX века из Тибета – оживают в правдивых историях, собранных и переведённых французским буддийским монахом Матье Рикаром. В их основе – устные рассказы великих учителей современности, а также тибетские письменные источники.