Ровным счетом ничего - [8]

Шрифт
Интервал

БЕРТА

Берта прилежно трудится на должности служащей в конторе фабрики. Ее начальник, к несчастью, господин уже порядком в летах, естественно, очень галантный, разыгрывает из себя, как я случайно недавно прослышал, ее поклонника, благо целый день проводит в ее обществе. То он делает вид, что влюблен в нее по уши, а то ведет себя как суровый начальник и относится к несомненно милой девушке с подчеркнутой холодностью. Что ж, он или пройдоха, или сам не знает, чего хочет. Сегодня он любитель, а завтра ненавистник женского пола, это как ему оказывается угодно. Разумеется, этот господин совершенно не единственный в своем роде, есть немало таких, кто ведет себя так же или похоже. В одно время он до того влюблен, что готов ее на руках носить, а то и целовать ей руки, стоя на коленях; в другое же время он словно одумался, и тогда она для него — бедная простушка, не достойная даже беглого взгляда, в котором есть хоть какая-то приветливость и внимание. О какой мерзавец, какой негодяй! То он ей господин, то слуга, то он рявкает и ворчит на нее, как грубый начальник, то снова с умоляющей физиономией выпрашивает милости, все от того, как ему заблагорассудится. Вот была бы заслуга и важное дело, если бы кто-нибудь, кто решился бы взять на себя такой труд, задал бы этому изменчивому как флюгер негодяю порядочную трепку! Наверняка сотни людей разделят мое мнение, если я скажу, что пройдоха заслужил десять тысяч тумаков. Хочет быть с ней на короткой ноге и в то же время топчет ее ногами. Многоножка он, что ли? Уж и не знаю, запутался я в его ногах. Одно я знаю точно: как можно скорее посоветую Берте приложить все силы, чтобы этот проказник оказался у нее под каблуком. Черт возьми, если бы я был женщиной, мне бы такой тип за все ответил!

ЗУБНАЯ БОЛЬ

Помнится, меня как-то мучили сильные зубные боли. Чтобы заглушить мучения, я выбегал в чистое поле и ревел там, как король Лир. Дома я не находил ничего лучшего, как биться головой о стену и разнести в ярости несколько ценных стульев стиля бидермейер, но зубы от этого ныть ничуть не переставали, наоборот, час от часу ныли все сильнее. По ночам леденящие душу сцены, которые я устраивал, будили всех жильцов, дело пахло скандалом. Частое употребление отборного коньяка помогало мало. Я лупил себя по лицу, как Санчо Панса, когда тот обнаружил пропажу своего осла. Однажды я нанес себе ножом рану, правда, по счастью, совершенно не опасную для жизни, однако это сильное средство ни в малейшей мере не улучшило моего состояния, а скорее даже усилило пытку. Наконец я отправился к зубному врачу, причем, чтобы было подешевле, в зубоврачебную клинику, где с удовольствием пожертвовал собой для дела образования. Мой рот тщательно обследовала практикантка, после чего началось лечение. У меня есть кое-какие основания утверждать: я кротко переносил многое из того, что со мной творили, а в некоторые моменты я даже проявил твердость духа. Храня терпение, я все же время от времени считал уместным издавать достаточно громкий вопль, что я делал намеренно, добиваясь того, чтобы каждый раз наставник практикантки подбегал ко мне, своим искусным мастерством оказывая помощь, что было для меня немалым благодеянием. Правда, практикантка в эти моменты на меня сердилась, полагая, что я веду себя совершенно недостойно, производя такой страшный шум. Я осмелился ей сказать, что буду кричать и дальше, если мне причинят излишнюю боль. Она ответила, что с моей стороны нетактично говорить подобное. Постепенно между нами завязался вполне непринужденный разговор, и тут ей пришло в голову спросить меня, чем я занимаюсь. «Я нечто вроде писателя», — скромно ответил я. Она закричала на весь зубоврачебный кабинет: «У меня тут писатель!» — на что все дамы и господа, включая учителя, сбежались ко мне, чтобы поудобнее рассмотреть удивительного пациента. Меня подвергли придирчивому осмотру. «Если вы писатель, — произнес учитель, — то наверняка один из небогатых, один из тех, кто всю жизнь не может добиться успеха, это ясно видно». Я рассмеялся тонкому наблюдению и ответил: «Я и правка беден, и недостатка в неудачах у меня до сих пор не случалось, однако жизнь может быть хороша и без успеха. Если только у меня снова будут здоровые и красивые зубы, на что я от души надеюсь, я буду радостно скакать, как молодой олень, и веселиться побольше некоторых так называемых счастливчиков».

Из сборника «МАЛАЯ ПРОЗА»

Kleine prosa (1917)

РОВНЫМ СЧЕТОМ НИЧЕГО

Одна женщина, всего лишь немного с причудами, отправилась в город, чтобы купить себе и своему мужу что-нибудь подходящее на ужин. Так уж бывает с женщинами, что они отправляются за покупками и бывают при этом несколько рассеянными. Так что история эта совсем не новая, тем не менее я продолжу и расскажу, что женщина, собиравшаяся купить себе и своему мужу что-нибудь подходящее на ужин и отправившаяся для этого в город, никак не могла собраться с мыслями. Так и сяк присматривала она, что бы такого изысканного и оригинального прикупить для себя и своего мужа, однако поскольку она, как уже говорилось, никак не могла собраться с мыслями и была несколько рассеянна, то не могла ни на что решиться, и похоже было, что она толком не знала, чего она, собственно, хочет. «Надо бы что-нибудь, что можно быстро приготовить, потому что уже поздно, времени мало», — думала она. Боже! Просто она была всего лишь немного с причудами и не могла собраться с мыслями. Деловитость и решительность — вещи поистине замечательные. Однако женщина, о которой речь, не была особенно деловита, а скорее даже рассеянна и с причудами. Так и сяк присматривала она, однако, как уже говорилось, ни на что не могла решиться. Способность принимать решение — вещь поистине замечательная. Однако женщина, о которой речь, такой способностью не обладала. Что-нибудь действительно подходящее и привлекательное хотела она купить для себя и своего мужа на ужин. С этой благой целью она и пошла в город, но ей просто не везло, у нее просто ничего не получалось. Так и сяк присматривала она. Доброй воли у нее было достаточно, благих намерений у нее было достаточно тоже, только была она немного с причудами, никак не могла собраться с мыслями, а потому ничего у нее не получалось. Нехорошо, когда с мыслями не удается собраться, и, короче говоря, женщине все это в конце концов опротивело, и она вернулась домой ничего не купив, ровным счетом ничего.


Еще от автора Роберт Отто Вальзер
С трех языков

Поэтичные миниатюры с философским подтекстом Анн-Лу Стайнингер (1963) в переводе с французского Натальи Мавлевич.«Коллекционер иллюзий» Роз-Мари Пеньяр (1943) в переводе с французского Нины Кулиш. «Герой рассказа, — говорится во вступлении, — распродает свои ненаглядные картины, но находит способ остаться их обладателем».Три рассказа Корин Дезарзанс (1952) из сборника «Глагол „быть“ и секреты карамели» в переводе с французского Марии Липко. Чувственность этой прозы чревата неожиданными умозаключениями — так кулинарно-медицинский этюд об отварах превращается в эссе о психологии литературного творчества: «Нет, писатель не извлекает эссенцию, суть.


Прогулка

Перед читателем — трогательная, умная и психологически точная хроника прогулки как смотра творческих сил, достижений и неудач жизни, предваряющего собственно литературный труд. И эта авторская рефлексия роднит новеллу Вальзера со Стерном и его «обнажением приема»; а запальчивый и мнительный слог, умение мастерски «заблудиться» в боковых ответвлениях сюжета, сбившись на длинный перечень предметов и ассоциаций, приводят на память повествовательную манеру Саши Соколова в его «Школе для дураков». Да и сам Роберт Вальзер откуда-то оттуда, даже и в буквальном смысле, судя по его биографии и признаниям: «Короче говоря, я зарабатываю мой насущный хлеб тем, что думаю, размышляю, вникаю, корплю, постигаю, сочиняю, исследую, изучаю и гуляю, и этот хлеб достается мне, как любому другому, тяжким трудом».


Помощник. Якоб фон Гунтен. Миниатюры

В однотомник входят два лучших романа Роберта Вальзера "Помощник" и "Якоб фон Гунтен", продолжившие общеевропейскую традицию противопоставления двух миров — мира зависимых и угнетенных миру власть имущих, а также миниатюры.


Сочинения Фрица Кохера и другие этюды

В книге представлены два авторских сборника ранней «малой прозы» выдающегося швейцарского писателя Роберта Вальзера (1878—1956) — «Сочинения Фрица Кохера» (1904) и «Сочинения» (1913). Жанр этих разнообразных, но неизменно остроумных и оригинальных произведений трудно поддается определению. Читатель сможет взглянуть на мир глазами школьника и конторщика, художника и бедного писателя, берлинской девочки и поклонницы провинциального актера. Нестандартный, свободный, «иронично-мудрый» стиль Вальзера предвосхитил литературу уже второй половины XX века.


Семейство Таннер

Когда начал публиковаться Франц Кафка, среди первых отзывов были такие: «Появился молодой автор, пишет в манере Роберта Вальзера». «Это плохая карьера, но только плохая карьера может дать миру свет». Франц Кафка о Симоне Таннере Роман «Семейство Таннер» (1907) известнейшего швейцарского писателя Роберта Вальзера (1878–1956) можно назвать образцом классической литературы. Эта книга чем-то похожа на плутовской роман. Симон, ее неугомонный герой, скитается по свету, меняет места работы, набирается опыта, жизненных впечатлений.


Разбойник

"Разбойник" (1925) Роберта Вальзера — лабиринт невесомых любовных связей, праздных прогулок, кофейных ложечек, поцелуев в коленку, а сам главный герой то небрежно беседует с политиками, то превращается в служанку мальчика в коротких штанишках, и наряд разбойника с пистолетом за поясом ему так же к лицу, как миловидный белый фартук. За облачной легкостью романа сквозит не черная, но розовая меланхолия. Однако Вальзер записал это пустяковое повествование почти тайнописью: микроскопическим почерком на обрезках картона и оберточной бумаги.


Рекомендуем почитать
Продолговатый ящик

Молодой человек взял каюту на превосходном пакетботе «Индепенденс», намереваясь добраться до Нью-Йорка. Он узнает, что его спутником на судне будет мистер Корнелий Уайет, молодой художник, к которому он питает чувство живейшей дружбы.В качестве багажа у Уайета есть большой продолговатый ящик, с которым связана какая-то тайна...


Мистер Бантинг в дни мира и в дни войны

«В романах "Мистер Бантинг" (1940) и "Мистер Бантинг в дни войны" (1941), объединенных под общим названием "Мистер Бантинг в дни мира и войны", английский патриотизм воплощен в образе недалекого обывателя, чем затушевывается вопрос о целях и задачах Великобритании во 2-й мировой войне.»В книге представлено жизнеописание средней английской семьи в период незадолго до Второй мировой войны и в начале войны.


Странный лунный свет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Скверная компания

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Белый Клык. Любовь к жизни. Путешествие на «Ослепительном»

В очередной том собрания сочинений Джека Лондона вошли повести и рассказы. «Белый Клык» — одно из лучших в мировой литературе произведений о братьях наших меньших. Повесть «Путешествие на „Ослепительном“» имеет автобиографическую основу и дает представление об истоках формирования американского национального характера, так же как и цикл рассказов «Любовь к жизни».


Абенхакан эль Бохари, погибший в своем лабиринте

Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…


Любовь и дружба и другие произведения

В сборник вошли ранние произведения классика английской литературы Джейн Остен (1775–1817). Яркие, искрометные, остроумные, они были созданы писательницей, когда ей исполнилось всего 17 лет. В первой пробе пера юного автора чувствуется блеск и изящество таланта будущей «Несравненной Джейн».Предисловие к сборнику написано большим почитателем Остен, выдающимся английским писателем Г. К. Честертоном.На русском языке издается впервые.


Леди Сьюзен

В сборник выдающейся английской писательницы Джейн Остен (1775–1817) вошли три произведения, неизвестные русскому читателю. Роман в письмах «Леди Сьюзен» написан в классической традиции литературы XVIII века; его герои — светская красавица, ее дочь, молодой человек, почтенное семейство — любят и ненавидят, страдают от ревности и строят козни. Роман «Уотсоны» рассказывает о жизни английской сельской аристократии, а «Сэндитон» — о создании нового модного курорта, о столкновении патриархального уклада с тем, что впоследствии стали называть «прогрессом».В сборник вошли также статья Е. Гениевой о творчестве Джейн Остен и эссе известного английского прозаика Мартина Эмиса.


Замок Лесли

Юношеский незаконченный роман, написанный Джейн Остен в 17 лет.


Собрание писем

Юношеское произведение Джейн Остен в модной для XVIII века форме переписки проникнуто взрослой иронией и язвительностью.