Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 3 - [56]
— Больше жизни…
— Больше жару…
Кажда башка весела. Кажда башка бубен.
Распалилось сердце Васькино. На стол влез ревом:
— Братишки… Слушай сюда-а-а…
И начался тут митинг с слезами, с музыкой.
И ночью же прямо из города на вокзал добровольческий отряд. Васьки Галагана партизанский отряд в двести голов. Навалились на коменданта бесповоротно:
— Оружья… Вынь да выложь…
С пятого пути два вагона винтовок. Один Максиму достался. На крыши пульмановских ставили пулеметы. Грузили мешки с рисом, хлебом, сахаром. Китаеза работал, как чорт.
— Садииииись…
Длянь… Длянь… Длянь…
Ду-ду. уу…
Эшелон сорвался и, гремя буферами, раскачиваясь на стрелках, сразу пошел на-рысях.
Мотай. Крути. Винти.
Поезд мчится
Огоньки
Дальняя дорога…
Артем Веселый
ПО БОЛЬШАКАМ И ПРОСЕКАМ
А. Костерин
Рассказы о веселом мужицком попе
В селе Шлеп-Помет избы со смеху покривились, поджали животики, со смеху покатились с бугра в овраг. В овраге избенки со смеху нагадили вороха назьму. По оврагу летом гноится речушка Бакурка. Бакурка унесет по весне пахучие остатки веселого житьишка села Шлеп-Помет.
Надорвали животики веселые избенки, ветрянки размахались ручищами, хрустели каменными утробами, — вот-вот пойдут в пляс, сломают шапки угольчатые, стрелецкие.
Веселое житьишко на селе Шлеп-Помет, а все с того и началось…
Вышел Курын из избенки, разбросил овчинную, латаную-перелатанную шубенку по улице, по круглым лошадиным говяхам, смерзшим и звонким, как биллиардные шары, повернул Курын длинный, сизо-багровый нос на восток, закрестился, засморкался, растрепал на ветру бороденку и возопил:
— Г-го-осподи, господи, пропиваю остатнюю шубенку…
Поклонился всем четырем светам и помчался к Теще.
Теща — вдова пухлая, кудрявая. У Тещи бесперечь всегда народу до краев, потому самогон здесь лучший и дешевше не найти, — известно про то на всю волость. Теща — баба сноровистая, приголубит, спать уложит. Да что греха таить, — и угреет белым телом иного застудившегося путника.
И ту жаркую на морозе молитву Курына услышал Васька Смирнов. Занимал Васька Смирнов в Шлеп-Помет ответственный пост, — нес Васька все тяготы попа на селе, и с утра его нос всячески поворачивался на ветру, — не понесет ли откуда теплым духом самогонным. От былого его житьишка осталось одно звание, в карманах его засаленной рясы с поцелуями дегтя в карманах с добрую мужицкую мотню, свистал ветер. Церковная кружка давно не разговаривала потными медяками, — лишь ненужные мильёны напихивались старательно, и сухая длинная, как журавль колодезный, попадья использовала кружку под кормушку для поросенка. Душа Васьки жаждала и алкала, а услышав молитву жаркую Курына, услышав скорбное моление раба господня, душа Васьки взыграла веселием и упованием Прицепился Васька в мотню домотканную Курына и помчался за ним.
Улицы перед Васькой расступались, избенки поджали животики со смеху, в сощуренные глазки окон совались мужицкие бороды:
— Помчался Васька на охоту…
А было это старо, как старо было село Шлеп-Помет, веселое и пьяное, грибом приросшее у оврага со времен Петра. Гнали сюда на поселение чувашей, татар, костромичей, ярославцев, помешались, запутались, стали все православные, приход веселый, матерщинный, как и поп их — Васька Смирнов.
— Самый наш мужицкий поп, веселый поп, — пуп почесать да хохотать!
Докатился Васька до Тещи, повел носом туда-сюда, раздул ноздри и втиснулся в дверную пасть. Шибануло в нос кислой опарой, самогоном и махрой-самосадом.
В избенке вывертывал вензеля мужичонка, — не поймешь где ноги, где руки, где мотня, где голова, — но этот мужичонка — нестоящий внимания. А вот Курын. Курын уже булькал муть из бутыли, нос его, большой и сизый, клевал в стакан.
Васька присоседился рядышком, расправил бороду, помолчал. Курын повернул нос, — чуть попа не задел, — ощерился:
— Ты че, косматый чорт? не дам. Не лезь…
У Васьки бас, — загудел через бороду.
— Што-о лаешься, собачий сын?
— Уйди, косматый, остатню шубу пропиваю…
Курын задрал бороденку, опрокинул баклажку в утробу. У Васьки в ноздрях ровно гусиным пером защекотали. А тут еще Теща приплыла из передней комнаты.
— Батюшка, не должок ли занес?
Грудями, как хлебы мужицкие, насунулась, приветила улыбочкой. Васька в обиду:
— Што ты, Теща, какой я те батюшка? У меня своих дочерей-кобыл хвата-ат, ты ещо лезешь!
Теща бедрами вильнула к печке, посудой загремела, а Курын за разговором второй стакан закинул в утробу. Заело у Васьки под-ложечкой:
— Слышь, Курын носатый, давай в карты помечем?
— А че, косматый, ставишь на-кон?
Васька шапку на стол:
— Мечи банку!
— Сколь в ей?
— Пяток бутылок… Теща, дай колоду…
Теща выбросила карты, как застарелые гречневые блины. Васька держит банку, Курын по бутылочке сбивает с шапки:
— Мотри, Васька, три осталось!
— Помолчи-ка еще немного… налей-ка из своей…
Курын благословил Ваську стаканом:
В центре завораживающего исторического романа Марианны Яхонтовой – личность и судьба величайшего русского флотоводца Федора Ушакова. Путь Ушакова – это путь стрелы, которая несется прямо к цели, невзирая на коварство врагов и ревность завистливых царедворцев. Это жизнь, прекрасная и яркая, полная подвигов и приключений.Увлекательный, динамичный сюжет, до предела закрученная пружина интриги, впечатляющие описания крупномасштабных морских сражений, яркие характеры и доскональное знание исторических реалий – все это сделало предлагаемый вашему вниманию роман излюбленным чтением многих поколений истинных почитателей исторической беллетристики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.
«Перевал» — советская литературная группа, существовавшая в 1923–1932 годах.
«Перевал» — советская литературная группа, существовавшая в 1923–1932 годах.