Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 3 - [54]
Даешь авто!
— Тыл штатска провинция.
— Душу вынем.
— Го-го-го…
— Даешь авто!..
Высунется в окошечко дежурный член, в шинель одетый.
— Товарищи, я сам четыре года кровь проливал, но автомобилей в Совете нет… Вы, как сознательные, должны…
— Ботай.
— Куда подевали?
— Пропили?
— Немцам берегут.
— Душу выдерем…
— Товарищи…
Из толпы для забавы стреляли. Можбыть, кверху. Можбыть, в члена промахивались. Ни всякий, скажем, понятие о прицеле имеет. Да.
А член мечет:
— Я ни против… Я сам фронтовик… Вместо авто Совет выставит пятьдесят бутылок шампанского.
— Мало…
— Ни заливай нам.
— Тоже фронтовик — нажевал рыло-то…
— Мало.
— Двести…
Сходились на сотне.
Всяко бывало.
Девочки-мармуленочки до одной за моряками. Вихрем свадьбы. Сплошная гульня. Свадебные поезда кишками. Через весь город. Сквозь. Свадьбы каждый час, кажду минуту. Пьянка-гулянка. Дым-ураган. Жизня на полный ход. Хриплые женишки. Невесты первый сорт карамельки. Шафера, подруженьки, тетушки — честь честью. Колец ураган: с пальцами нарубили у корнил-офицеров. Венчанье, лохмачи осипли. Музыка крышу рвет. Денег много. Все пляшут. Все поют. Дым в небо.
Женится Васька на буржуйской дочке. Денежки всему шапка. Васька с Маргариточкой за красным столом сидят, друг дружке эдак улыбаются. Маргариточка в форменке — женихов подарок. Куражится Васька. Уцепил ее за хребет. В миндальные губки целует. Вино пьет, стаканы бьет, похваляется:
— …в натуральном виде с подливкой…
Ах, и веселый же народ матросы. Делегат за оружием Максим среди них, ровно ржавый курган в зеленой степи. Дума грызет — и как бы оружием разжиться — ждут станичники… Хотя какое тут оружие, ежли Васька женится?.. Отгуляем, отпляшем и…
Ржет братва, на слово не верит:
— ……………………………………………………
— ……………………………………………………
— Га-га-га!
— Го-го-го!
— А-ха-ха-ха!
Васька пузырится:
— Што я вам, — говорит, — чувырло какое?
Васька из двух шпалеров на спор садит в пустые бутылки, понаставленные на рояль. Бабы визжат. Братва потешается. Чечоточку, ползунка, лягушечку как тряхнет-тряхнет Васька, локти на отлет:
— Рви ночки…
— Равняй деньки…
Папаша, то-есть буржуй ихний, безусловно пляшет. На затылке смятый котелок. Глотка буржуйская шире голенища разношенного. Рвет камаринского на демократических началах:
— Аарррара… Ааррра…
Ржут матросики. Над буржуем подтыривают:
— Нет. Спой-ка ты нам яблочку…
— Тряхни брылами…
— Повесели гостей…
— Сыпь на весь двугривенный…
— Уморушка-Татьянушка…
А матушка, то-есть буржуйка ихняя, дышит над голубками. Пылью стелется:
— Девушка она у меня чуткая, деликатная. Гимназию с золотой медалью… Уж ты, Василь Петрович, ради бога, будьте с ней понежней… Она совсем, совсем ребенок…
Ваську от умиления слеза прошибает:
— Мамаша, да рази ж мы ни понимаем… Да я в лепешку расшибусь…
Маргариточка за роялем трень-брень. Ее восковой голосок гаснет в мутном утробном реве:
И на улице под окнами подхватывают с подсвистом. Ни поймешь, плачут или смеются стекла, и в раму рожа дико веселая:
— Э, да тут гулянка…
Под окошками летучий митинг:
— Свадьба.
— Ну!
— Верно дело.
— Залетим, братва…
— Вались…
— Заходи, братишки, заходи… Места хватит. Вина хватит…
— Зачем же бить окошки?
Утром с похмельки:
— Ах, ах…
— Где молодой?
— Нет молодого!
Пропал молодой.
Теща плачет. Маргариточка белугой ревет: охорашивает ягодки помятые. Шафера похмеляются, к подруженькам присватываются. Ребятишки выжимают из бутылок похмельку.
Нету Васьки.
Оказывается, на фронт махнул. А можа, и не на фронт. Вечером будто видали Ваську — в гортеатре зеркала бил. А завтра слышишь, будто влюбилась в него артиска. Зяфаловал Васька артиску францускую. Раз-раз по рукам — и в баню. Лафа этому Ваське. Куражится, подлец: артиска, прынцеса, баба свыше всяких прав.
Пришли ребята гулять и видят: артиска ни артиска, а самая заправская чеканка Клавка Бантик. Кто ж ни знает Клавку Бантика. Васька на что доброго сердца человек и то взревел:
— Ах, ты, — кудлячка…
Плеснул ей леща, другого — и в расчете: бесхитростный Васька человек.
Стонут, качаются дома.
Пляшут улицы.
Прислонился ходя к «России». По неизвестной причине плачет ходя, разливается:
— Вольгуля мольгуля…
Выкатились из «России» ребятки и навалились на ходю:
— Хам…
— Гам…
— Китаеза…
— Черепаший хвост.
— Что обозначают твои слезы?..
— Вольгуля мольгуля… Моя лаботала, лаботала, все денихи плолаботала: папилоса нету, халепа нету…
Слезы эти из него так и прут.
— Ха-ха!
— Гу-гу!..
— Бедолага, сковырни слезы, едим с нами.
— А-яй, чудачок, кругом слобода, а ты плачешь.
— Едим…
— Мая каласо, тавалиса…
Эх, развезло, размазало.
— Стой, не вались…
В дымину пьяного делегата Максима с десять рук втолкнули в реквизированную архиерейскую карету с проломленным боком. Ввалились — Галаган, Суворов, китаеза, еще кто-то. Сорвалась пара, разукрашенная красными лентами. И у лошадей праздник.
И лошадям весело.
— Пошел!
— Качай, качай!..
— Рви малину!
— Руби самородину!..
— Хха, Фьюьюьюьююю!.
Помнил Максим станицу. Фронт помнил. Гнеденького жеребчика Сокола. А слова, ровно раки, пьяные, расползаются:
— Вася… Родной… Господи… Братишки… Контра вся Кубань… Тридцать тысяч казаков…
— Погоди, и до казаков доберемся и их на луну шпилить будем.
В центре завораживающего исторического романа Марианны Яхонтовой – личность и судьба величайшего русского флотоводца Федора Ушакова. Путь Ушакова – это путь стрелы, которая несется прямо к цели, невзирая на коварство врагов и ревность завистливых царедворцев. Это жизнь, прекрасная и яркая, полная подвигов и приключений.Увлекательный, динамичный сюжет, до предела закрученная пружина интриги, впечатляющие описания крупномасштабных морских сражений, яркие характеры и доскональное знание исторических реалий – все это сделало предлагаемый вашему вниманию роман излюбленным чтением многих поколений истинных почитателей исторической беллетристики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
«Перевал» — советская литературная группа, существовавшая в 1923–1932 годах.
«Перевал» — советская литературная группа, существовавшая в 1923–1932 годах.