Ровена - [7]

Личный ассистент Сиглен, Бралла, экстрасенс, Т-4, делала все, что могла, чтобы сгладить дурной нрав своей начальницы, которая, по признанию Браллы управляющему станцией Альтаира Джероламану, могла вести себя ещё капризнее Ровены.

– Сиглен пошло бы на пользу самой обзавестись пухой, – шепнула как-то раз Бралла управляющему станцией, пока Сиглен раздраженно шипела, что этот детский лепет никак не даёт ей сосредоточиться.

Джероламан вздохнул:

– Девочка никогда не получит того сердечного тепла, о котором тоскует, – и снова вздохнул. – Несмотря ни на что.

Бралла отчаянно подмигивала ему, чтобы он попридержал язык.

– Сиглен вовсе не такой уж плохой человек, Джероламан. Просто…

– Слишком привыкла быть самой важной шишкой на планете. Ей не по душе соперничество. Помнишь тот скандал с Йеграни?

– Джероламан, она может услышать! – не выдержала Бралла. – Я ей скоро понадоблюсь. До встречи!

Однако пухе далеко не всегда удавалось удерживать трехлетку в рамках примерного поведения. Нетерпимость Сиглен, несмотря на все попытки Браллы сгладить её, слишком часто обрушивалась на Рябиновое дитя. В конце концов координатор решила, что должна поговорить с Прайм.

– Прайм Сиглен, дело безотлагательной важности, – обратилась к ней Камилла, как только Т-1 появилась на экране. – Мы смогли зафрахтовать пассажирский космолет, который завтра заберет Рябиновое дитя.

– Заберет? – удивленно переспросила Сиглен.

– Да, скоро мы освободим вас от неё. Поэтому будьте любезны последить за собой, чтобы её последние часы на Альтаире не омрачались постоянными выговорами.

– Последние часы на Альтаире? Вы с ума сошли! – Глаза Сиглен расширились от ужаса, а её пальцы перестали теребить ожерелье из морских камней. – Вы не можете подвергнуть ребёнка… такого маленького… такому испытанию!

– Это представляется наилучшим выходом, – мрачно возразила координатор, старательно скрывая настоящую причину.

– Но она не может лететь. Она потенциальная Прайм… – Сиглен запнулась, смертельно побледнев. Она бросила ожерелье и схватилась за пульт. – Она… она умрет. Вы и сами это отлично знаете. – Слова Сиглен напомнили, что происходит с настоящими Талантами в пространстве. – Вспомните, как было плохо Дэвиду, как страдала Капелла. Подвергнуть ребёнка… с неизвестным потенциалом… такой разрушающей мозг травме! Вы сошли с ума, координатор. Вы не можете! Я не позволю сделать это!

– Но вы не даете ребёнку развивать свой талант. На Земле, в Центре, она получит внимание специалистов и должную подготовку.

– Вы лишите ребёнка Альтаира, отошлете её от родных и друзей…

– Но у неё никого нет на Альтаире, – невольно вырвалось у Камиллы.

Внезапно она поняла, что Сиглен готова изменить её решение. – Прайм Сиглен, это приказ Совета. Подопечная Альтаира должна быть доставлена на Землю, в Центр, со всей мягкостью, на какую вы способны, на пассажирском космолете, который прибудет на Альтаир именно для этой цели. Всего хорошего!

Как только экран потух, координатор повернулась к главному медику и Лузене:

– Я думала, она вышвырнет ребёнка в космолет, не дав тому приземлиться.

– Это правда, что она говорила о Дэвиде с Бетельгейзе и Капелле? – спросил медик, нахмурясь. Десять лет назад он был ещё младшим медицинским администратором, которого никто не посвящал в подобные секреты.

– Да, ни один из Праймов не может безболезненно летать в космосе, и никто из них никогда не телепортировал себя на большие расстояния, – задумчиво ответила координатор, – но девочке будет намного лучше без дисциплины Сиглен.

– Я должна вернуться. – Обеспокоенная Лузена нервно поднялась. – Девочка спала, и я не хочу, чтобы, проснувшись, она не увидела меня рядом.

– Вы сотворили с ней настоящее чудо, Лузена, – улыбнулась Камилла. – Вы получите от Совета значительное вознаграждение, если доставите её на Землю живой и невредимой.

– Она удивительная и замечательная, эта малышка, – с любовью отозвалась Лузена.

– Хоть и немного странная – с этими седыми волосами и огромными карими глазами на узком лице, – поежился медик.

– Прекрасные глаза, прелестные черты лица, – быстро проговорила координатор, смягчая тревогу Лузены, вызванную замечанием медика. – Значит, завтра у вас все будет хорошо?

– Думаю, чем меньше шума, тем лучше, – отозвалась Лузена.

Однако без шума на следующий день не обошлось. Девочка ни за что не хотела входить в пассажирский космолет. Только взглянув на его главный вход, она сразу же начала упираться как физически, так и ментально. Её разум зашёлся в беззвучном вопле крайнего ужаса. А губы монотонно твердили: «Нет, нет, нет».

Девочка так крепко обхватила пуху, громко мурлыкавшую в ответ на стрессовое состояние хозяйки, что Лузена испугалась за её программу.

– Успокоительное? – предложил врач с космолета расстроенной Лузене, тщетно убеждавшей свою воспитанницу, что на космолете нет никакой опасности.

– Нам придется держать крошку под воздействием лекарств весь полет, – пробормотала Лузена. – Если одна лишь посадка так её растревожила, то даже самая интенсивная терапия не уменьшит травму ребёнка. Но я не виню её.

Она обняла страдающее тельце, но в следующий миг Рябиновое дитя исчезло, даже пуха была отброшена в сторону.