Ротшильды. История династии могущественных финансистов - [50]

Исчезла во мраке одна из первых звезд финансового мира, Эмиль Перейр. Столь же беспощадный и решительный, как и его противники, имевший не менее прочные связи в самых высших эшелонах власти, он, в отличие от Ротшильдов, не был наделен инстинктом, позволяющим провести четкую границу между оправданным и хорошо просчитанным риском и эффектной спекуляцией. Несмотря на постоянную готовность сменить курс, вынужден был уйти в отставку – и на этот раз окончательно – Ахилл Фулд.

Что же касается Наполеона III, то он получил важное предостережение. В конце 1860-х в Тюильри состоялся еще один бал.

– Послушайте меня, – сказал Джеймс, – не будет мира – не будет империи.

Его слова унесли звуки судьбоносного вальса. Уже через два года Луи-Наполеон развязал войну с Пруссией. Немцы захватили его в Седане. Французы свергли в Париже. По иронии судьбы в качестве заключенного он оказался в замке принца Уильяма, в том самом, откуда началось триумфальное восхождение Майера и его сыновей.

Несмотря на все потрясения, количество павлинов, полотен Джорджоне и королевских кедров в замке Ротшильдов продолжало расти. Третья империя стала просто очередным этапом на пути прогресса Семьи.

Глава 7 ЗДРАВСТВУЙ, ПЛЕМЯ МОЛОДОЕ, НЕЗНАКОМОЕ, ИЛИ СЕМЕЙСТВО III

Избранное общество

Ансельм

Длительная вендетта с банком «Кредит Мобилье» отодвинула в тень один важный аспект в жизни Семейства. Большинство Ротшильдов прекрасно освоились во дворцах. Основатели, как основателям и надлежит, были пиратами. Сыновья основателей могли, конечно, если их спровоцировать, нанести смертельный удар, но это было исключением из правила. Правило же заключалось в том, что Ротшильды стали джентльменами. Каждое поколение Ротшильдов бескомпромиссно следовало своему призванию. Семейство молодое, или Семейство III, добилось достойного положения в самом высшем обществе с такой же быстротой и натиском, с какими основатели добивались благосостояния.

В Австрии, где общество было наиболее закрытым для евреев, социальный прорыв был наиболее значимым. Сын Соломона, Ансельм, принял бразды правления в 1855 году, вскоре после вступления на австрийский престол императора Франца-Иосифа. Молодой монарх был сильной и самодостаточной личностью – ничего похожего на машину для подписания документов. Его величество не нуждался ни в абсолютном канцлере вроде Меттерниха, ни в абсолютном банкире, каким был старый Соломон Ротшильд.

Это означало, что старая эффективная система общения Ротшильдов с дворцом Хофбург более не существует. Ансельм изобрел и внедрил новую, не менее эффективную, но менее грубую и менее заметную постороннему глазу. Соломон был евреем при дворе – Ансельм стал придворным-евреем. Когда император Франц-Иосиф вернулся в столицу после длительного путешествия, Ансельм великодушно пожертвовал крупную сумму в пользу городской бедноты. Это был поступок дворянина, совершенный во имя другого дворянина, императора, и на благо народа.

«Уважаемый министр, – писал Ансельм министру внутренних дел, – наши сердца наполнены радостью по случаю скорого приезда Его Величества, отца нации. Для того чтобы выразить мои чувства, я хотел бы сделать скромное пожертвование в пользу нуждающихся Вены в сумме пяти тысяч флоринов, которые и прилагаются к моему письму… и которые Вы можете использовать наилучшим образом по Вашему усмотрению».

Сравнив письмо Ансельма с письмом Соломона, мы можем легко заметить, что лихорадочная услужливость, сквозившая в тоне отца, сменилась элегантной величавостью обращения сына. Соломону, несмотря на все его колоссальное богатство, пришлось много интриговать, чтобы получить статус гражданина Вены. Прошло время – теперь имя Ансельма значилось в Золотой книге города, куда записывали почетных граждан Вены, а в 1861 году он стал членом Австрийской палаты лордов. Он мог бегло изъясняться на немецком, который был в ходу в еврейских гетто, но его родным языком был изысканный и музыкальный шенбрюннерский немецкий, на котором говорила австрийская знать.

Благотворительность Ансельма не знала границ, а его месть, по крайней мере в одном случае, была ужасна и совершенно нетрадиционна. Один из казино-клубов отказался принять Ансельма в свои члены по старой как мир причине – Ансельм был евреем. Ответ последовал немедленно. Ансельм купил самую современную технику по переработке городских сточных вод и отходов и построил завод в непосредственной близости от фешенебельного казино. И вид и запах были непередаваемы. Правление клуба тут же направило уважаемому барону членский билет, который, разумеется, был возвращен назад – смоченный лучшими французскими духами.

Лайонел и его братья

В Англии завоевывать ярмарку тщеславия пришлось долго и сложными путями. И это не было сиюминутным делом. Натан умер так внезапно и так рано, что его лондонским наследникам пришлось много поработать, чтобы подтвердить свое право на место в деловом мире, завоеванное отцом.

Пост Натана в Нью-Корте занял Лайонел. Но теперь на бирже гораздо чаще видели агентов Ротшильда, чем его самого во плоти. «Колонна Ротшильда» осиротела, а конкуренты возрадовались. Их вдохновлял также тот факт, что преемник Натана был обременен образованием (Лайонел закончил Геттингенский университет), излишним патриотизмом и ощущением причастности к высшему классу, то есть страдал комплексом «положение обязывает». Разумеется, Натан был совершенно свободен от таких излишеств.