Ротмистр - [24]
— Ведьму-то? Эка! У нас ее всяк знает! Да только нет ее боле…
— Вот как? А где ж она?
— Э-э, барин, — протянул мужичок, — издалека вы видно едете. То ж целая оказия была. Об этом даже в газете пропечатали.
— Ну, расскажи, любезный.
— Чего ж не рассказать, расскажу. Дело все началось с того, что стало у наших коров молоко пропадать. Ага. Попригляделися пастухи, так и есть, ведьма выдаивает. Сорокой, значит, обертывается, скачет про меж ног и выдаивает…
— Как же это сорока может корову выдоить? — изумился Ливнев. — Клювом-то?
— Постой, барин! Ты ж главного не знаешь!.. Вот… Потом у Ивана Бугая, кузнеца нашенского, кобыла захромала. Такая справная животина была, а тут стала припадать на задок. А после на курей мор напал. Все чисто и полегли… Мы собрались и пошли ведьму просить, сперва, по-хорошему. Ты, говорим, перестань молоко воровать, оставь Иванову кобылу и верни курей… Что это ты, барин, лицом почернел? Приболел никак?.. Ну, слушай дальше. Думаешь вернула она курей? Вот! — мужичок сложил кукиш. — Еще и наслала засуху. Месяц ни дождичка, ни росинки. А у Ивана Бугая кобыла и вовсе сдохла. Мы к старосте. Сообща составили петицию в уезд, так, мол, и так, где это видано, чтобы целое селение из-за колдовства страдало? Ага. Приходит, значит, из уезда ответ, что нонче в колдовство верить не велено. Ну, думаем, чертовка, и уездное начальство околдовала. Что тут скажешь? Решили своим судом ведьму судить. Дарья-то, кума Бугаева, слышала, что ежели ведьму за волосы вокруг села оттаскать, то чары ейные развеются… Мы для верности аж два круга… Ливнев слушал. Глаза его застилала кровавая пелена.
— …А Бугай-то вспомнил, что самое лучшее средство супротив ведьмы – тележная ось… — мужичок осекся. — Ты что это, ба… Голова его дернулась от удара, хрустнул сломанный нос. Ливнев сгреб попутчика за шиворот и на ходу забросил прямо в придорожную канаву. Заорал кучеру не своим голосом:
— Гони!!!
…Хата кузнеца нашлась быстро. Открыл сам хозяин:
— Ежели сковать чего, так по утру в кузню приходите…
— Оксану, помнишь? — негромко осведомился Ливнев.
— Чего?
— Ведьму, говорю, помнишь?
— Ведьму? Ведьму помню… Чего ж не помнить… Живучая была зараза…
Дальнейшие события для Ливнева распались из целого на куски. Вот он охаживал бесчувственное тело кузнеца дровиной из поленницы, приговаривая: "Тележная ось тебе! Тебе тележная ось!" Вот, расшвыривая всех, кто попадался под руку, успел подпалить три хаты. Вот толпа селян с кольями смяла, погребла под собой. Вот сопровождающие, паля из револьверов в воздух, разогнали свалку, подняли Ливнева, перепачканного в крови своей и чужой, на ноги:
— Матвей Нилыч, одумайтесь! Каторга ведь!.. А тот, не слыша, повторял, как заведенный:
— Всех порешу, всех… С лица земли сотру… Всех до одного… После сел на землю, обхватил голову руками и заплакал…
Ливнев помнил, как стоял, уронив голову на грудь, у заросшего бурьяном холмика без креста, что за оградкой кладбища. Со стороны села тихонько приблизилась сгорбленная старуха, прижимая к груди какой-то сверток. Прошамкала, глядя в сторону:
— Малец при ней был грудной… Что мы, звери, что ль?.. Микиткой окрестили…
Ливнев принял из рук старухи младенца, осторожно развернул тряпье. Глянули на Ливнева зеленые Оксанины глаза. Ни слова не сказав, завернул Ливнев ребенка в свой китель, сел в карету и укатил прочь. Да больше уж не возвращался туда.
…Стелились за окнами поля, проплывали мимо верстовые столбы. Ливнев тряхнул головой, отгоняя воспоминания.
— Расскажи про маму, — снова попросил Микитка. Ливнев сгреб сына в охапку, прижал к себе, утаивая слезу:
— Красивая она у меня была… Прямо как ты…
Он вошел в станицу с востока, вслед за первыми лучами солнца. Служивший посохом молодой узловатый дубок, иссеченный дождями и обожженный полуденной жарой, клюнул взбитый копытами суглинок и замер. Бросившиеся было на незнакомца дворовые кобели, остановились в нерешительности, уловив исходящий от посоха запах мертвого волка, поворчали глухо и предпочли убраться прочь. Судя по стоптанным лапоткам, явился путник издалека. Был он уже не молод: густая сеть морщин, покрывавшая коричневое от загара лицо, терялась в седой окладистой бородке, однако глаза из-под нависших кустами бровей смотрели живо. Все имущество странника умещалось в заплечный мешок на лямках да котомку у пояса. Холщовая рубаха до колен, подпоясанная веревкой, и видавшие виды порты, болтались на щуплом теле, как мешок на палке.
— Доброго здоровьица, красавицы! — путник поклонился бабам у колодца.
— Здравствуй, мил человек!..
— Не возьмет ли меня кто на постой, бабоньки, али нет ли у вас на селе какой хаты на продажу?
— А ты никак поселиться решил, добрая душа? — вперед выступила, внушительно подперев бока, розовощекая казачка. Кончики ее чепорка, завязанного узелком на лбу, воинственно топорщились.
— Знамо дело, решил! — путник пристукнул посохом, будто подтверждая весомость слов.
— Из каких краев будешь-то к нам? — казачка не унималась.
— Издалека пришел. Отселе не видать. Аже сам православный и худа не роблю, — путник размашисто перекрестился и отвесил поклон. — Могу по сапожной части, могу по гончарному делу…
В номер включены фантастические произведения: «Человек 2: Бог в машине» Олега Мухина (окончание), «Долина ста ветров» Евгения Акуленко, «Храм для матери» Марии Позняковой, «Нормальные люди» Андрея Кокоулина, «Я пришел вас убить» Павла Амнуэля, «Йо-хо-хо, и бутылка рома» Жаклин де Гё, «Скобяных дел мастер» Елены Калинчук.
«— Скажи-ка нам тогда, любезный, сколь в мире есть ветров?— Согласно Ветровой Табели — девяносто девять и один. Согласно Всепогодной От Сотворения Мира Летописи — лишь девяносто девять…».
Разум Белька протестовал. Не было ни одной причины наживать себе врагов в виде придурошных фанатиков. И из-за какой-то девицы ставить под угрозу чудесным образом обретенное благополучие. Но сердце Белька дрогнуло…
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».
Вампиры, привидения и ведьмы. Инопланетяне и земляне, попадающие в невероятные переделки. Модели ближайшего будущего человечества, окрашенные во все цвета радуги – от иронико-космических до мрачно-саркастических. Вопросы архитектуры и философии, биологии и парапсихологии, феминизм и маскулинность, странные верования, воспитание детей, стыд и гордыня, порно и политика, расовые проблемы… Кажется, нет такой темы, которую Уильям Тенн обошел бы своим вниманием!
– Что ты всё пишешь, научную книжку? – спросила жена.– Нет, художественную, но в жанре научной фантастики.– Значит, всё-таки умную. Дай почитать.– Я только две главы написал.– Мне этого хватит, чтобы понять, стоит ли ждать конца.Я загрузил две главы в читалку жены. Когда она прочла, спросила:– А что будет дальше?– Дальше будет то, что изменит твоё представление о знакомых тебе вещах, и ты не сможешь сделать глотка воды, не вспомнив о прочитанном.Так оно и случилось.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
(+) Собрание фантастических произведений в 21 томах. … В одиннадцатый том «Миров Гарри Гаррисона» включены — роман «Цель вторжения — Земля» (1982) и две повести: «Обычная история» (1979) и «Парни из С.В.И.Н. и Р.О.Б.О.Т.» (1974). … © 1994 Издательская фирма «Полярис», оформление, составление, название серии … …
«Смерть. Мы должны сказать спасибо Криофонду, что забыли значение этого слова. Смерть — так наши предки называли заморозку без возможности разморозки. Сон, от которого нет пробуждения. В начале третьего тысячелетия победа над болезнями и смертью считалась одной из главных целей науки. На рубеже XXI–XXII веков эта цель была достигнута. Мы получили пренебрежимое старение и частоту несчастных случаев в рамках статистической погрешности. Но эффект этого великого открытия оказался неожиданным…» Победитель специальной номинации «Особое мнение» на НФ-конкурсе «Будущее время» 2018 г.
Ну, вроде прижился. И даже умудрился начать кормить семью. Но как всегда, хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах. В преддверии войны в тайге у станции начало твориться что-то странное и страшное, и разбираться с этими неприятностями придётся именно ему. Человеку, случайно оказавшемуся в этом мире и в этом теле…
Вроде всё получается, и он даже сумел заслужить среди местных какое-то уважение. Даже своя семья появилась. Вроде бы живи и радуйся, ведь у него теперь есть всё, о чём только может мечтать обычный человек, но снова, как и всегда, в жизненные планы вмешивается проза жизни. Война, которую он ждал, началась, а вместе с нею начались и новые проблемы…
Многое рассказывают о них. Что и воины они великие, что и смерти не боятся, что… Но вот что из этого правда, знают только они сами. Казаки. Те, кого называют вольным воинством. Те, кто служит не правителям, а родине, и испокон веков хранят свою землю от любого врага…
В свои шестнадцать он прославился на всю округу как лучший следопыт. А ещё как механик-самородок, умеющий придумывать новые машины. А на самом деле в теле юного охотника оказался сорокалетний мужик из другого времени и другого мира. И вот теперь он вынужден скрывать свои знания и умения, пытаясь прижиться в новом для себя теле. Ведь всё, что его теперь окружает, он знает только по книгам и фильмам. А тут и настоящие хунхузы, готовые ограбить и убить зазевавшегося путника, и ханты, живущие своим миром и охраняющие границу империи, и дворяне, которым положено кланяться, снимая шапку.