Ростов Великий - [273]
— Тогда вместо тятеньки меня продай в неволю!
— Тебя?.. А что? Ты девка смачная, с выгодой можно продать. Пожалуй, и в чей-нибудь гарем угодишь.
— А что такое «гарем»?
— Аль не ведаешь? Вот святая простота. Гарем — роскошный, красивый дворец, в коем служанки живут, как наши боярышни. Да какое там. Еще лучше!
— А служанок мужчины не обижают? Не охальничают?
— Ни-ни, девонька. Живут, как у Христа за пазухой. Вот те крест!
— Сейчас же выпусти моего тятеньку и отдай меня в неволю!
— С превеликой радостью, девонька. Да токмо ты никому не сказывай о своем грехе Честь-де, свою блюла, хе-хе.
В тот же день сапожных дел мастера Фролку выпустили из татарского острожка. Шел к своей избенке и недоумевал: что за благодетель выискался?
Дома Иринки не оказалось. Сапожник побежал к Букану, но привратник, откинув узкое оконце в дубовой калитке, хмуро отозвался:
— Нетути Агея Ерофеича. Чу, по делам дня на три уехал.
— А куда? Ты уж поведай, милок.
— Не сказывал, — вновь буркнул привратник и захлопнул оконце.
Букан же поехал «шарпать» по ближним селам. Там должников тоже не перечесть. Не один десяток мужиков Ростовского княжества уже уведен в неволю. Хан Китата будет доволен: немалая деньга от продажи и ему перепадает.
Только через неделю узнал Фролка, что его дочку татары угнали в Орду. Страшно разгневался на Букана:
— Убью, непременно убью, изверга!
Глава 14
ПРЕДТЕЧА
Положение в княжестве становилось невыносимым. Ремесленный люд и мужики в селах роптали, и это возмущение, как предчувствовала княгиня Мария, вскоре может перейти во всеобщий бунт. Всё больше ростовцев вынуждены были покидать родные очаги и уходить в неволю. Бесермены, под началом Агея Букана, забирали в рабство даже детей.
Княгиня собрала бояр и купцов и молвила:
— Сроки выплат долга устанавливают сами бесермены, и мы ничего с этим не можем поделать, так как должники идут на урочное время по доброй воле. Но росты столь набегают, что неплательщики полностью оказываются в руках откупщиков. Мы не должны спокойно взирать на беду соотичей. Надо выручать должников своей казной. Поэтому я не прошу, а умоляю вас, бояре и купцы, не пожалейте своих гривен на откуп несчастных людей. Ведаю, что казна ваша не столь уж и богата, а вернее, заметно оскудела за годы ордынского обложения. И всё же помогите! Неужели мы, православные люди, позволим нехристям уводить наших детей, ремесленников и хлебопашцев в басурманскую неволю? Неужели не заступимся?!
Мария Михайловна гворила горячо и проникновенно, и «лутчие люди города» услышали ее призыв. Грешно отказать княгине, столь много сделавшей для Ростовского княжества. Именно благодаря ее неустанным заботам и мудрому правлению, вот уже четверть века Ростовская земля не только не ведает междоусобных войн и народных возмущений, но и не видела разрушительных ордынских набегов, кои сдерживались удачными сношениями княгини Марии с Золотой Ордой. Положение княжества ухудшилось лишь с приходом к власти хана Берке, кой наслал на Русь свои грабительские отряды с численниками, заменив их затем на бесерменов-откупщиков. Но и в последнем случае княгиня Мария делает всё возможное, чтобы уменьшить злую напасть.
Мария Михайловна извела на откуп должников почти всю княжескую и монастырскую казну. Большую лепту внес и ростовский владыка Кирилл. Его гривны помогли освободить из хищных рук бесерменов более сотни неплательщиков.
И все же большинство городских и сельских жителей продолжали оставаться в узде откупщиков. Час общенародного взрыва приближался с каждым днем.
А княгиня Мария всё поджидала последних вестей из Сарая. «Ныне самое главное, — думала она, — вовремя ударить баскаков и бесерменов. И ударить по всей Ростово-Суздальской Руси. Ярославль, Углич, Суздаль, Переяславль, Великий Устюг и Молога ждут ее сигнала. Даже из стольного града Владимира, втайне от Александра Невского, приезжали от ремесленного люда гонцы с единственным вопросом: когда?»
— А что же Александр Ярославич?
— Он слишком скрытен, матушка княгиня, и с ханом Китатой якшается. В вечевой колокол, дабы поднять народ, он не ударит. Народ больше княгине Марии верит. Про тебя слушок идет, что готовишь замятню в Ростове и других городах. Ведь так, матушка?
Уклоняясь от прямого ответа (все приготовления к восстанию держались в строгой тайне), Мария Михайловна озабоченно спросила:
— Неужели владимирцы не доверяют Александру Ярославичу?
— Не доверяют, матушка княгиня. Да и как доверять, коль он всякий бунт супротив татар мечом пресекает.
— У него нет другого выхода. Выслушайте, что я скажу…
Владимирцы выслушивали, казалось бы, в знак согласия кивали головами, но Мария Михайловна ощущала, что холодок отчуждения к Невскому у владимирских ходоков так и останется, и это вызывало беспокойство. Трудно, крайне трудно понять простолюдинам деяния бывшего прославленного полководца на Владимирском столе.
— Так, когда же, матушка княгиня? — переспросили ходоки.
— Отвечу не за себя, а за народ ростовский. Недолог час, терпение на исходе. Тотчас будет к вам посыльный.
Ожидая вестей из Орды, княгиня Мария решила провести в Ростове совет князей. В Суздаль, Переяславль, Углич, Ярославль, Великий Устюг и Мологу помчали гонцы. Всех быстрее приехал Константин Всеволодович из Ярославля. Племяннику князя Василька было уже двадцать четыре года. Он родился в тот злосчастный 1238 год, когда отец его Всеволод, родной брат Василька Константиновича, бился на берегах Сити. (Тело его среди павших ратников так и не могли отыскать). Был Константин крепкого телосложения, светлорусый, с окладистой кудреватой бородкой и вдумчивыми, выразительными глазами.
Замыслов Валерий — известный писатель, автор исторических романов. В первой книге "Иван Болотников" рассказывается о юности героя, его бегстве на Дон, борьбе с татарами и походе на Волгу. На фоне исторически достоверной картины жизни на Руси показано формирование Ивана Болотникова как будущего предводителя крестьянской войны (1606–1607 гг.).
Валерий Замыслов. Один из ведущих исторических романистов России. Автор 20 романов и повестей: «Иван Болотников» (в трех томах), «Святая Русь» (трехтомное собрание сочинений из романов: «Князь Василько», «Княгиня Мария», «Полководец Дмитрий»), «Горький хлеб», однотомника «Грешные праведники» (из романов «Набат над Москвой», «И шли они из Ростова Великого»), повести «На дыбу и плаху», «Алена Арзамасская», «Дикое Поле», «Белая роща», «Земной поклон», «Семен Буденный», «Поклонись хлебному полю», «Ярослав Мудрый», «Великая грешница».Новая историко-патриотическая дилогия повествует об одном из самых выдающихся патриотов Земли Русской, национальной гордости России — Иване Сусанине.
Эта книга писателя Валерия Замыслова является завершающей частью исторического романа об Иване Болотникове.
В романе «Горький хлеб» В. Замыслов рассказывает о юности Ивана Болотникова.Автор убедительно показывает, как условия подневольной жизни выковывали характер крестьянского вождя, которому в будущем суждено было потрясти самые устои феодально‑крепостнического государства.
Книга Валерия Замыслова «Ярослав Мудрый» состоит из двух томов: «Русь языческая» и «Великий князь». Книга написана в художественном стиле, что позволяет легче и быстрей запомнить исторические факты жизни людей Древней Руси. В своей книге В. Замыслов всесторонне отображает жизнь и деятельность Ярослава Мудрого и его окружения. Первый том называется «Русь языческая», он начинается с детства Ярослава, рассказывает о предках его: прабабке Ольге, деде Святославе, отце Владимире, матери Рогнеде. Валерий Замыслов подробно рассказывает о времени княжения Ярослава в Ростове, об укреплении города.
«Огнем и мечем» — эта книга писателя Валерия Замыслова является завершающей частью исторического романа об Иване Болотникове.
Пугачёвское восстание 1773–1775 годов началось с выступления яицких казаков и в скором времени переросло в полномасштабную крестьянскую войну под предводительством Е.И. Пугачёва. Поводом для начала волнений, охвативших огромные территории, стало чудесное объявление спасшегося «царя Петра Фёдоровича». Волнения начались 17 сентября 1773 года с Бударинского форпоста и продолжались вплоть до середины 1775 года, несмотря на военное поражение казацкой армии и пленение Пугачёва в сентябре 1774 года. Восстание охватило земли Яицкого войска, Оренбургский край, Урал, Прикамье, Башкирию, часть Западной Сибири, Среднее и Нижнее Поволжье.
Путешествия в мир видений – так можно охарактеризовать романы, вошедшие в сборник итальянского писателя Итало Кальвино.«Незримые города» – это рассказы о городах, которых нет ни на одной карте. Их экзотика не только географического свойства: трудно сказать, какой эпохе в прошлом, настоящем или будущем принадлежат эти поселения. Возможно, они существуют только во сне – величественные и безумные, туманные и мерцающие…
«Путь к славе» – второй из 10-ти исторических романов известного французского писателя Эдмона Лепеллетье. Они рассказывают о карьере Наполеона, полной приключений и случайностей. На его пути от никому не известного капитана до всемогущего императора встречались люди, обожавшие и ненавидящие его, предававшие и бескорыстно служившие ему. Он почему-то любил женщин, которые не любили его – вечная история! Обо всем этом и рассказывается в предлагаемой читателю книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман известного писателя-историка И.Фирсова посвящен прославленному российскому флотоводцу, герою Чесменского боя, адмиралу Григорию Андреевичу Спиридову (1713-1790).Фирсов Иван Иванович (родился в 1926 году в Ростове-на-Дону) — современный российский писатель, капитан первого ранга в отставке. Окончил военно-морскую школу, Высшее военно-морское училище и Высшие специальные офицерские курсы. Служил штурманом на крейсере и эсминцах, помощником командира сторожевого корабля; закончил службу в Главном штабе Военно-морского флота.
В романе автор обратился к народной легенде об отсeчении руки Константину Арсакидзе, стремился рассказать о нем, воспеть труд великого художника и оплакать его трагическую гибель.В центре событий — скованность и обреченность мастера, творящего в тираническом государстве, описание внутреннего положения Грузии при Георгии I.