Всего в банде было девять участников, только трое из них принадлежали миру кино, остальные оказались обычными разбойниками с большой дороги. И по правде говоря, род их деятельности был прямиком написан на их лицах.
Часов в пять вечера пришёл Пётр. Вид у него был взвинченный, лицо красное от ярости. Он так громыхнул дверцей сейфа, когда укладывал туда папку с материалами, что я едва не подпрыгнул на стуле.
– Петь, ты чего?
– Да есть с чего. Эта… Гуревич… – он замолчал, подбирая слова.
– Ну-ну, – подбодрил его я.
– Короче, эта баба-киношница сначала строила мне глазки и показывала ножки. Когда убедилась, что на меня её ужимки не действуют, вздумала разыграть сценку, будто я её решил изнасиловать. – Он сплюнул. – Порвала на себя юбку и давай орать на всю Ивановскую с хвостиком… Хорошо, что Художников ей не поверил.
– Знакомая ситуация, – кивнул я.
У меня в прошлой жизни действительно была похожая история. Правда, той дуре не повезло: она не знала, что допрос пишет камера, и намотала себе дополнительный срок.
– Надо было её пристрелить там, в банке! – сжал кулаки напарник.
– Ещё настреляешься, – пообещал я. – Пойдём лучше в больницу, Лёву навестим. А по дороге пивка хряпнем – у меня сегодня праздник, так что угощаю.
– А вот это по-нашему, по-большевистски, – довольно потёр ладоши он. – Только чур, к пиву ещё и рыбка будет!
– Обижаешь! Что за пиво без рыбы! – воскликнул я. – Жаль, Лёве с нами нельзя…
Выстояв очередь возле пивного ларька, мы купили по паре кружек пенного, а у бабульки, торговавшей неподалёку вяленой рыбкой, сторговались за малые деньги на несколько «хвостов».
– Вот оно оказывается какое – счастье! – блаженно жмурясь, сказал Пётр.
– Вижу, тебе много не надо.
– А я человек простой, пиво да победа коммунизма – всё, что мне нужно. А тебе?
– Мне?
Я задумался.
– Не знаю, Петь. У меня тоже запросы небольшие. Главное – семья и Родина. Если и там и там хорошо, то и у меня всё в порядке.
Как часто бывает у мужиков в состоянии лёгкого (очень лёгкого) подпития, нас потянуло на откровенность.
– Вот ты, Жора, давеча говорил, чтобы я Варе мозги не пудрил. Было дело?
– Было, – кивнул я.
– А я вот не знаю, как мне быть. Понимаешь, я ведь с женой разругался в пух и прах, а забыть не могу. Столько лет вместе прожили, до того как она вдруг стала чужой, через столько всего прошли – не сосчитать! Непросто это – вырвать человека из сердца, очень непросто. Я ведь надеялся, может, Варя поможет от этого наваждения избавиться, а теперь вижу – нет. Конечный я, наверное, человек, Жора, коль до сих пор люблю эту бабу глупую, которой богатство, пропади оно пропадом, все глаза залило!
– Ты б погодил на себя наговаривать! Любовь не картошка – не выкинешь в окошко. Лучше сядь и подумай хорошенько. Определись, что тебе надо, а когда определишься, поймёшь, как действовать. Если мила жена – завоюй её снова, если Варя – тут уж прости, но надо с прошлой жизнью порвать.
– Легко сказать – завоюй! – горько усмехнулся Пётр.
– То есть ты выбрал жену, – догадался я.
– Да иди ты! – вдруг психанул он.
– Вместе пойдём!
– Куда?
– Туда, куда договаривались. Лёву в больничке навещать.
– Вот это правильно!
Лёве стало лучше, причём намного. В этом мы убедились, когда застали его в обнимку с дежурной медсестричкой. При виде нас та вспыхнула и убежала по якобы по срочным делам.
– Вижу, дела твои совсем на поправку пошли, – гоготнул Петя, провожая ладную фигурку девушки взглядом.
– Эх, парни, не могли б на часик позже прийти, – вздохнул Лёва. – У меня только-только налаживаться стало…
– Ну… прости, брат! Мы ж не знали, что ты вместо того, чтобы лечиться, тут шуры-муры крутишь, – засмеялся я. – Если хочешь, мы прямо сейчас уйдём, а сестричку попросим, чтобы она к тебе зашла.
– Да ну вас! Я ж пошутил! Знаете, как по вам соскучился – слов нет!
– А сестричка? – подмигнул я.
– А сестричка никуда не денется! Ей ещё всю ночь дежурить, а у меня бессонница. Давайте рассказывайте, что у вас.
– Что у нас, у нас как всегда: налёты, ограбления, кражи… Сегодня вот банду заезжую повязали, они хотели под видом киносъёмок банк вынести, – сообщил напарник.
– Ничего себе! – воскликнул Лёва. – Я тут в тепле и покое бока отлёживаю, а вы вон какие операции без меня проворачиваете!
– Ты главное поправляйся, а про остальное не думай: в Ростове бандитов на три наших жизни припасено, ловить – не переловить! – сказал я.
– Кстати, Жора у нас с сегодняшнего дня партийный, – похвастался Пётр. – Растёт смена!
Я хмыкнул. Мы с ним были практически ровесники, пара лет разницы погоды не делала.
Мы ещё немного поболтали, а потом пожелали Лёве скорейшего выздоровление и вышли из палаты. Почти сразу за нашей спиной туда тихой сапой проскользнула симпатичная медсестричка.
– Жениться парню пора, – заметил напарник. – Ну как – домой или ещё по пивку?
– Пива на сегодня хватит. Лучше пораньше ляжем спать. Если хочешь – иди без меня.
– Не, пить в одиночестве – первый шаг к алкоголизму. Спать так спать, а то и впрямь что-то намаялся, – мечтательно потянулся он.
Когда мы подходили к нашему дому, стало уже довольно темно, и тут моё внимание привлекла короткая вспышка огонька в окошке чердака дома напротив.
