Ростик и Кеша. Повесть-сказка - [10]

Он обошёл Глебова дедушку, сойдя с узкой дорожки - на ней было не разойтись, - и вместе с козырнувшим Дмитрию Глебовичу лейтенантом Грошовым вышел за калитку. Калитка опять позвонила.

Кеша, не дозевав очередной нервный зевок, подбежал к ним.

- Вот ты где - собака-пёс! - поразился дедушка Колдырь. - А цыплачок то уж какой иск из-за него принял.

- Тут что-то все друг друга обыскались, - усмехнулся Грошев. - Я тоже насчёт всяких «цьшлачков» розыск веду… Фома Никитич, тороплюсь, хочу до пристани дойти.

Лейтенант Грошев и дедушка Колдырь, слегка прихрамывая, пошли рядом, а Кеша за ними сзади - шаг в шаг.

- Так что это за «цыплачок»?

- Да тут один из-за собаки-пса из детского сада вбежки убежал.

- А кто такой? Из какого сада? Как фамилия?

- А я не пытал фамилию. Из льнокомбинатского сада. А что, хватились?

- Одного какого-то хватились, запутаешься тут с ними! Их тут вроде бы целых два бегают.

- Ну, я этого-то назад наладил. Ванюшку с ним к парому послал.

- Так. Съезжу-ка я на ту сторону, узнаю.

Вышли на дорогу, ведущую к пристани. Показалась купа бузинных кустов. На дороге никого не было, но Кеша насторожился. Он остановился, его чёрный нос заходил из стороны и сторону.

Ветер, долетевшим от бузины, принёс знакомый запах. Кеша помчался к кустам:

- Ростик! Ростик!

В ту же минуту дедушка Колдырь взмахнул руками, удерживая равновесие. Он споткнулся о колесо искалеченного мопеда. Лейтенант Грошев сделал шаг к нему. В этот момент из бузинных кустов выполз на дорогу перепуганный Ростик, а в противоположную сторону, прочь от дороги, шастнул Иван.

- Ванюшка! Ах ты, ботало коровье, стой-ка! - Голос у дедушки Колдыря был необычный, сердитый.

- Так, - сказал лейтенант Грошев. - Это что, марсиане тут приземлились? - Он показал на разбитый мопед.

- На Марсе воздуха в восемь раз меньше, чем в земной атмосфере, - мрачно сказал Иван. - Там человеческие существа обитать не могут.

- Да? Поди ж ты! Так это, может, кто-то чужой мопед разбил, а?

- Ты чего ж это в сад-то не вернулся? - спросил Ростика дедушка Колдырь.

- А ты кто такой? - одновременно спросил его лейтенант Грошев.

- Ростик.

- А Харитонов кто? Он с тобой?

- Харитонов - это я, - прошептал Ростик.

- Ты?

Лейтенант Грошев захохотал.

- Хвостик! Дежурный-то не понял! Ростик, значит, а не хвостик, как это я не догадался! Ну, небеса проясняются. Значит, вместо двух пропаж - одна, и та нашлась.

Он опять засмеялся, а потом строго сказал Ивану:

- Ну, вот что. Ты давай транспортируй мопед домой, получай за это порцию благодарности, а завтра чтоб в отделение пришёл.

- Зачем? Я ничего не сделал… - заканючил Иван. - Это Федькин мопед, не чужой.

- Я уж понял, что Федькин.

- Так я что? Я его в детский сад вёз, я не виноват, это центр тяжести сместился…

- Разговор у меня с тобой завтра будет, профессор.

Хмурый Иван поднял машину. Ни на кого не глядя и ни с кем не простившись, стал толкать упирающийся мопед вверх по дороге. Маленькая аккуратная птичка трясогузка, которая в этот момент переходила дорогу, отлетела в сторону и опять зашагала, недовольно покачивая хвостиком.

- Ну что, милок? - обратился дедушка Колдырь к лейтенанту Грошеву. - Я, может, пойду? Завтра утром смолу курим, там разобраться надо бы.

- Идите, Фома Никитич. Я сейчас на катере его отвезу.

Кеша поглядел на Ростика, потом па лейтенанта Грошева.

«А что же будет со мной?» - спрашивали его глаза.

Глава десятая. У КАЖДОЙ СОБАКИ ДОЛЖЕН БЫТЬ ХОЗЯИН

Елизавета Елизаровна не отрываясь глядела на дорогу, которая вела через луг к реке. А мама всё ходила взад и вперёд, от кривой сосны до пенька и обратно. Елизавета Елизаровна держалась за щёку, как будто у неё только что вырвали зуб.

На дорожке показалась возбуждённая Мария Васильевна:

- Нашёлся! Звонили! Сейчас привезут.

И все трое, как ребята, когда играют в салочки, побежали вниз и через луг - к реке. Маму осалить мог бы разве что только ветер - так быстро она неслась к берегу. Вот и берег. Милицейская моторка гонит волны сразу вверх и вниз по течению и шумит, и кричит что-то неразборчивое. Вот уже видно всех, кто сидит в катере. «Они нашли его с ищейкой, - думает Мария Васильевна, - Вот паршивец!»

«Наконец-то нашелся! Но откуда и зачем с ними собака?» - думает Елизавета Елизаровна.

«Сыночек, целый, живой!» - думает мама и не замечает ни милиционера, ни собаки.

Мотор замолкает. Катер наполовину наползает на берег. Прибрежные волны и мокрый песок приветствуют Ростика по-своему: песок шуршит, а волны плещут, точно хлопают в ладоши.

Первым перешагивает через борт улыбающийся лейтенант Грошев, следом спрыгивает Кеша - хвост ещё колечком, но колечко свесилось. А потом, ухватившись за руку лейтенанта Грошева, из лодки выбирается Ростик. Он минутку стоит на сыром песке, сандалики подмокают, потом он бросается к маме и устраивает рёв - громкий, безутешный, очень дошкольный рёв. И мама берёт его на руки, как маленького, и все идут к детскому саду. И сосны чуть-чуть расступаются, чтобы все могли идти рядом. Мама, не спуская с рук, несёт тяжелого Ростика. Он перестал реветь и теперь только иногда вздрагивает и всхлипывает, лейтенант Грошев рассказывает, как всё было, и Кеша - нога за ногу, нос опущен - ковыляет рядом с ним.