Россказни Жана-Мари Кабидулена - [25]

Глава VII ВТОРАЯ КАМПАНИЯ

Капитан Буркар снялся с якоря девятнадцатого июля, утром. Однако выйти из бухты оказалось непросто — мешал юго-восточный ветер, он станет благоприятным, лишь когда «Святой Енох», обогнув оконечность Ванкувера, углубится на несколько миль в открытое море.

Впрочем, «Святой Енох» не стал возвращаться в пролив Хуан-де-Фука, через который вошел в порт, а двинулся на север через проливы Королевы Шарлотты и Джорджия. Спустя два дня, обогнув северное побережье острова, он повернул на запад, и уже к вечеру суша исчезла из виду.

Около тысячи трехсот лье отделяют остров Ванкувер от Курильского архипелага. При благоприятных обстоятельствах парусное судно может без труда преодолеть это расстояние меньше чем за пять недель. И месье Буркар надеялся уложиться в этот срок, если, конечно, удача ему не изменит. Во всяком случае началось плавание весьма удачно. Свежий ветер и умеренное волнение позволили «Святому Еноху» поставить все паруса и в бейдевинд левым галсом идти на запад-северо-запад. Это направление немного удлиняло путь, зато позволяло миновать тихоокеанское течение, огибающее с востока Алеутские острова.[122]

В целом все шло благополучно. Нужно было лишь время от времени работать шкотами, так что команда могла сохранять силы для тяжелой работы в Охотском море.

Больше всех членов команды был занят Жан-Мари Кабидулен: ему предстояло расставить бочки в трюме и подготовить приспособления для разлива жира. Ведь если подвернется возможность загарпунить кита до прибытия к берегам Сибири, капитан Буркар, конечно же, ее не упустит.

— Это было бы весьма желательно, месье Фильоль, — сказал он как-то доктору. — Уже осень, и мы сможем ловить китов не более нескольких недель… Охотское море начнет покрываться льдами, их плавание там станет весьма затруднительным.

— Поэтому-то, — заметил доктор, — меня и удивляет, что китобойцы, имея в своем распоряжении так мало времени, работают столь примитивными методами. Почему они не используют суда и вельботы с паровым двигателем, а главное, более совершенные орудия… Это позволило бы получать гораздо большую выгоду.

— Вы правы, месье Фильоль, так оно и будет со временем, можете не сомневаться. И хоть мы и следуем однажды заведенному порядку, к концу нашего века в китобойном деле, как и во всем остальном, верх одержит прогресс.

— Безусловно! И охота наверняка будет вестись более современными способами. А может быть даже, поскольку китов становится все меньше, их будут разводить в специальных водоемах…

— Китовый садок! — воскликнул месье Буркар.

— Я шучу, — сказал доктор Фильоль, — но эта идея как-то пришла в голову одному моему другу.

— Разве такое возможно?

— Да… пасти китов в бухте, как пасут коров на лугу… Там их не нужно кормить, и можно продавать их молоко.

— Продавать китовое молоко, доктор?

— Говорят, оно не хуже коровьего.

— Да… но как их доить?

— Вот это и смущало моего друга. И только поэтому он отказался от своего сногсшибательного проекта.

— И правильно сделал, — развеселился месье Буркар. — Однако вернемся к «Святому Еноху». Я сказал, что плавание на севере Тихого океана не может быть продолжительным и что в начале октября придется ложиться на обратный курс.

— А где «Святой Енох» будет зимовать? — спросил месье Фильоль.

— Этого я еще не знаю.

— Не знаете, капитан?

— Нет… все будет зависеть от обстоятельств, мой дорогой доктор… Заранее намеченный план чреват осложнениями.

— А разве вы не охотились севернее Берингова пролива?

— Охотился… Но встречал там главным образом тюленей, а не китов. Впрочем, в Северном Ледовитом океане зима наступает рано, и уже с начала октября плавание становится затруднительным из-за льдов. Я думаю, что в этом году мы не будем подниматься выше шестидесятой параллели.

— Хорошо, капитан, а если промысел в Охотском море будет удачным… «Святой Енох» вернется тогда в Европу?

— Нет, — ответил месье Буркар, — мне кажется разумнее будет продать жир на Ванкувере, поскольку цены там высокие.

— Там же вы и собираетесь провести зиму?

— По всей вероятности… чтобы оказаться в местах добычи к началу следующего охотничьего сезона.

— Однако, — продолжил месье Фильоль, — нужно все предусмотреть… Если в Охотском море нас постигнет неудача, намерены ли вы ожидать там следующего сезона?

— Нет… хотя можно, конечно, перезимовать в Николаевске[123] или Охотске.[124] Однако думаю, лучше вернуться к берегам Америки или Новой Зеландии.

— Таким образом, капитан, в этом году мы не можем рассчитывать на возвращение в Европу ни при каких условиях?

— Не можем, дорогой доктор, и в этом нет ничего удивительного. Плавание китобойца редко длится меньше сорока — пятидесяти месяцев. Команда это знает.

— Поверьте, капитан, — сказал доктор Фильоль, — это не кажется мне слишком долгим. И сколько бы ни длилось плавание, я никогда не стану жалеть о том, что оказался на борту «Святого Еноха».

Само собой разумеется, с первых же дней плавания дозорные снова заняли свои места на мачтах и не сводили глаз с морской глади. Четыре раза в день — два раза утром и два после полудня — Ромэн Алотт взбирался на салинг и вел наблюдения сам.