Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века - [177]

Когда после 1881 года наступила эпоха контрреформ, правовед открыто примкнул к оппозиционному лагерю. Однако с запретом «Голоса» активную публицистическую деятельность пришлось прекратить. Биограф Градовского Б.Б. Глинский написал о последних годах его жизни: новые реалии «были гибельны его сердцу, страдавшему пороком… развивалась все сильнее и сильнее сердечная болезнь, которая и свела его наконец в могилу».

Александр Дмитриевич Градовский скончался в Санкт-Петербурге 6 ноября 1889 года, не дожив до сорока семи лет.

«Обратиться к России, чтобы она сама собою правила…» Константин Николаевич Романов

Татьяна Антонова

26 ноября 1846 года в Большой церкви Зимнего дворца девятнадцатилетний великий князь Константин Николаевич (1827–1892), второй сын царствующего императора Николая I, принял воинскую присягу и принес торжественный обет «служить за Веру, Царя и Отечество всеми силами души и сердца, не щадя живота своего и даже последней капли крови». В первый день своего совершеннолетия молодой князь чувствовал себя вполне подготовленным к испытаниям судьбы и своему главному предназначению – управлению морским ведомством империи. К моменту присяги он имел звание генерал-адмирала и освоил все премудрости мореплавания, которым обучали его Ф.П. Литке, участник полярных экспедиций и кругосветного плавания в команде В.М. Головнина, а также капитан-лейтенанты А. Озеров и Ф. Лутковский.

Ф.П. Литке воспитывал великого князя с 1832 года и всегда оставался для него непререкаемым авторитетом. Спустя много лет Константин Николаевич так оценил влияние Литке на становление собственной личности: «Помимо всех его достоинств и ученой знаменитости, преобладающая черта характера его была постоянная прямота и честность в исполнении своего долга. Целые полвека мы с ним были связаны дружбою, и я ему был обязан всем тем, что я есмь, что из меня вышло… Он меня поставил на ноги».

Много сделал для становления Константина Николаевича поэт В.А. Жуковский, который не только раскрывал перед ним общие истины, но и учил его искать гуманитарный смысл в высокой политике: «В наше время нужны не дела славы, озаряющие только немногих избранных, а дела благодетельные для всех и каждого». Всегда помнил Константин и строгие наставления отца, императора Николая Павловича, утверждавшего, что великие князья «созданы для серьезной, даже для черной работы, а не для снимания сливочек…»

Первым серьезным делом великого князя стала подготовка проекта Морских уставов, которая продолжалась ни много ни мало десять лет (1850-1860-е). Его помощником был назначен чиновник особых поручений Министерства внутренних дел коллежский секретарь А.В. Головнин, сын известного мореплавателя В.М. Головнина. С этого момента началась их многолетняя крепкая дружба. Старший по возрасту и более опытный в канцелярских делах, Головнин оказался не только его верным соратником, но и «вдохновителем» многих реформаторских инициатив. Современники считали, что Головнин сделался при его высочестве «чем-то вроде первого министра» и без него «великий князь, генерал-адмирал, не был бы тем, что он есть, не играл бы своей роли». В морской реформе особая роль Константина Николаевича проявилась в способности определить ее стратегию, руководствуясь не узко бюрократическими интересами, а реальными потребностями страны и достижениями науки мореплавания.

Наведение порядка в Морском министерстве великий князь начал с отказа от канцелярской парадности и бумажной отчетности, которые прятали истинное положение дел. «Взгляните на годовые отчеты, – советовал великий князь чиновникам своего ведомства, – везде сделано все возможное, везде приобретены успехи… Взгляните надело, всмотритесь в него, отделите сущность от бумаги, то, что есть, от того, что кажется, правду от неправды, и редко, где окажется прочная, плодотворная польза. Сверху блеск, внизу гниль…»

В ломке старого великий князь опирался на офицерский корпус флотов, считая полезной «децентрализацию» системы его управления. Поэтому и проект Морского устава разрабатывался по новому сценарию, гласно и публично. Первоначальный его вариант рассылался «по всему морскому миру», офицерам Балтийского и Черноморского флотов, и переделывался по их отзывам и замечаниям. В его принципах был учтен законодательный опыт морских стран Европы. Головнин свидетельствовал, что великий князь «приказывал составить подробные обозрения всех прежних узаконений» для сравнения с «постановлениями иностранными».

Местом, где великий князь и Головнин наиболее плодотворно работали над проектом морской реформы, стала Венеция. Бывало, в редкие перерывы между поездками «по всем европейским дворам» великий князь начинал грустить по «тихой, спокойной и рабочей жизни» в Венеции. «Этак таскаться и ничего не делать ужасно скучно. Скоро ли мы опять с тобой засядем за работу?» – писал он Головнину в апреле 1852 года.

Помимо правовых аспектов морской реформы, усилия Константина Николаевича были направлены на техническое переоснащение отечественного флота. Для этой цели тщательно изучались им «образчики» европейского кораблестроения. Во время своего пребывания во Франции в апреле 1857 года он с пристрастием осматривал адмиралтейство, поражаясь «колоссальности» размеров фрегата «Императрица Евгения» с двигателем в 800 сил для обеспечения хода в 12 узлов, заводом «с огромными станками, который составлял огромную экономию рук и работы». В чертежном отделе его внимание привлекли «детальные планы» новых кораблей. Из этих посещений он старался извлечь «во всех подробностях» все, что только может быть полезно дома, «все, что пойдет нам впрок».