Российский либерализм: идеи и люди - [567]

Последние месяцы своей жизни Андрей Дмитриевич отдал работе в Межрегиональной депутатской группе Съезда – первой легальной оппозиционной группе в СССР, созданной демократически ориентированными депутатами, в которую, кроме самого Сахарова, вошли Борис Ельцин, Анатолий Собчак, Юрий Афанасьев, Гавриил Попов, Галина Старовойтова и многие другие. В работе Съезда академик Сахаров принимал самое активное участие: выступал, полемизировал, предлагал проект демократической федеративной Конституции «Евро-Азиатского Союза», в который предполагал преобразовать СССР. Но ничего сделать так и не смог, как никто из демократов не мог ничего сделать на Съезде с легко управляемым коммунистической верхушкой «агрессивно-послушным большинством». Но ценность Съезда не была в его политических действиях; она заключалась прежде всего в самом факте его существования, его открытости, а главное – в прямых трансляциях его заседаний на всю страну. Вся страна видела, как сгоняет Сахарова с трибуны Горбачев, как затыкает ему рот Лукьянов, как засвистывают его злобные ничтожества, как «прокатывают» его кандидатуру на выборах членов Верховного Совета…

Он ушел от нас 14 декабря 1989 года, успев в последний раз выступить на собрании Межрегиональной депутатской группы в Кремле. Его последнее выступление было таким же честным и принципиальным, как и все предыдущие. Андрей Дмитриевич говорил о том, что разочаровался в Горбачеве и убедился в половинчатости и поверхностности «перестройки», заявлял о необходимости проведения всеобщей политической забастовки и создания мощной оппозиционной партии. «Мы не можем принимать на себя всю ответственность за то, что делает сейчас руководство. Оно ведет страну к катастрофе… Мы… объявляем себя оппозицией, принимая на себя ответственность за предлагаемые нами решения», – сказал тогда Андрей Сахаров, сопредседатель Межрегиональной группы, призвав соратников к активизации борьбы за подлинную демократию и свободу. «Единственным подарком (власти. – В. К.-М.) будет наша критическая пассивность. Ничего другое им не нужно, как это» – так завершил Андрей Дмитриевич Сахаров свое самое последнее выступление.

…В тот же день его не стало. Он не дожил всего две недели до десятилетия, которое ознаменовалось крушением коммунистической диктатуры и всей советской системы, снятием кровавого полотнища с главного кремлевского флагштока, открытием архивов, введением многого из того, что требовал Андрей Сахаров, – свободы слова, совести, убеждений, многопартийности, свободных выборов, рыночной экономики, свободного передвижения. Но многое из того, за что боролся Андрей Дмитриевич, так и не пришло – не было ни суда над коммунистической системой, ни настоящего покаяния… Кстати, КГБ продолжал пристальное наблюдение за академиком Сахаровым до самого конца: последнее письмо председателя КГБ СССР Владимира Крючкова Генеральному секретарю ЦК КПСС Михаилу Горбачеву, озаглавленное «О политической деятельности Сахарова А. Д.», датировано 8 декабря 1989 года…

Андрей Сахаров не был лидером правозащитного движения: у диссидентов по определению не бывает лидеров и подчиненных, там каждый делает, что может, и Андрей Дмитриевич сам неоднократно об этом говорил. Он не был даже политиком, о чем и написал в годы горьковской ссылки. «Я не профессиональный политик, и, может быть, поэтому меня всегда мучают вопросы целесообразности и конечного результата моих действий. Я склонен думать, что лишь моральные критерии в сочетании с непредвзятостью мысли могут явиться каким-то компасом в этих сложных и противоречивых проблемах. Я воздерживаюсь от конкретных прогнозов, но сегодня, как и всегда, я верю в силу человеческого духа», – писал Сахаров в самые трудные, самые черные годы своей жизни. Но он был человеком, объединившим в себе требования свободного рынка и демократии с нравственными ценностями в политике и государстве. Сам он руководствовался этими ценностями во всем, что делал. Как вспоминает Владимир Буковский, Андрей Сахаров был человеком безупречной честности и какого-то «старомодного благородства» – благородства XIX века, какое сегодня уже почти не встречается. И нельзя не согласиться со сказанным на похоронах Сахарова академиком Дмитрием Сергеевичем Лихачевым: «Он был настоящий пророк. Пророк в древнем, исконном смысле этого слова, то есть человек, призывавший своих современников к нравственному обновлению ради будущего».

Первая книга Андрея Дмитриевича Сахарова на его родине вышла в свет уже после его смерти, в 1990 году. Ее название – «Тревога и надежда» – как нельзя лучше отражало настроение самого Сахарова, смотревшего в наступавшее десятилетие со смешанными чувствами. «Его работы подсказывают, как следует поступать, чтобы выжить и жить и чтобы жизнь была достойной, свободной, справедливой… Сахаров еще предстоит – и своей собственной стране, и миру. Надо только его услышать и понять». Эти слова Елены Боннэр, написанные в предисловии к книге Андрея Сахарова, крайне значимы и уместны сегодня, в начале третьего тысячелетия.

Справка об авторах

Антонова Татьяна Викторовна