Российский либерализм: идеи и люди - [534]

В эмиграции А. В. Карташев принимал активное участие в полемической борьбе и различного рода дискуссиях. Некоторые эмигрантские круги стали обвинять Русскую православную церковь и ее видных представителей в антисемитизме. А. В. Карташев на страницах «Еврейской трибуны» выступил в защиту русской Церкви. Он писал: «Церкви всегда были глубоким культурообразующим фактором в чеканке национальных типов и государственных организмов… Русская церковь никогда не была антисемитской».

После поражения Белого движения в кадетской партии выявились различные точки зрения на тактическую линию партии. П. Н. Милюков предложил «новую тактику», суть которой заключалась в отказе от вооруженной борьбы с советской властью в надежде на разложение большевизма изнутри. Милюков предлагал строить единый антибольшевистский фронт на основе соглашения с эсерами. А. В. Карташев «новую тактику» не принял. Например, на заседании парижской группы кадетской партии 3 ноября 1921 года он говорил: «Надо признать, что без вооруженной борьбы большевиков не выгнать. Надо вернуться к этой идеологии. Что касается эмиграции, то это все же единственная свободная сила. Ее ждут в России. Россия только и бредит об интервенции, там только на нее вся надежда».

Подобные идеи в начале 20-х годов уже не соответствовали изменившейся обстановке и взглядам многих эмигрантов. Так, в воспоминаниях Д. Мейснера говорится о том, как воспринимались идеи продолжения вооруженной борьбы: «До сих пор помню, как я был ошарашен, когда, приехав в Софию, на большом политическом собрании услышал доклад одного из руководителей правого крыла кадетов А. В. Карташева, говорившего сказки и небылицы о Белом движении. У Карташева была все та же линия – продолжающегося „кубанского похода“. Этот ученый человек говорил перед тысячной аудиторией внимательно слушавших русских беженцев, растерянных, дезориентированных, несчастных, ищущих объяснения случившейся катастрофе. Карташев ораторствовал, закрыв глаза, в данном случае в прямом смысле этого слова – такова была его манера публично выступать. Но глаза его были крепко сомкнуты и в переносном смысле, иначе он не мог бы так беззастенчиво искажать истину. Карташев говорил о долге политических руководителей эмиграции поддержать своим авторитетом белую армию, потерявшую после своего поражения всякое значение. Он хотел быть одним из ее идеологов. Таким было содержание этого выступления, поразившего меня тогда полной оторванностью от действительности и элементарной правды…»

К середине 1920-х годов А. В. Карташев понял, что продолжать вооруженную борьбу с большевиками бесперспективно. Он объяснял это тем, что «психика масс выше механической силы оружия», что хотя воля народа «преступная, грешная», но это «реальная и решающая политическая сила». Карташев считал, что «народ бы проделал большевистскую революцию даже без Ленина и большевиков – был бы тогда только на месте их Махно или еще кто-нибудь». Именно поэтому Белое движение не смогло победить, и до тех пор, пока не изменится эта воля народа, демократия не сможет победить. Поэтому он призывал отбросить идеи «реставраторства силой». «Просто кулак – это ничто, – говорил он. – Без творческой силы нечего браться за борьбу с большевизмом. Славный ход Белого движения бесславно замрет в песках эмиграции; бесплодно погибнут доблести генерала Кутепова, таланты генерала Врангеля, бескорыстные благородство и мудрость великого князя Николая Николаевича, если короста реставраторства не будет отброшена ими… Россия может быть только демократией по существу». А. В. Карташев неоднократно подчеркивал: «Мы за освобождение воли народа и за свободное устройство России по воле народной».

В то же время даже через много лет после окончания Гражданской войны А. В. Карташев призывал к непримиримой борьбе с большевизмом. В 1949 году, когда советский строй уже существенно изменился и многие русские эмигранты стали относиться к СССР совсем по-другому, он писал, что «большевизм не просто политическая партия, течение, – это тонкое духовное явление. Это „растление совести“, и рано или поздно выздоравливающий народ следует всячески лечить демократией от этого растления духа». Большое значение в процессе выздоровления народа Карташев отводил Русской православной церкви, имея в виду ее традиционное стремление (в лучших проявлениях) к исполнению евангельских идеалов, к принципам справедливости, добра, соборности.

В середине 1920-х годов Антон Владимирович постепенно отходит от политики и все больше занимается научной и церковной деятельностью. Он становится членом епархиального совета Русского экзархата Вселенского престола, участвует в съездах Русского студенческого христианского движения (РСХД), является одним из основателей Свято-Сергиевского богословского института в Париже. Но подлинную известность ему принесли блестящие работы по истории Церкви. Многогранная научная деятельность А. В. Карташева со временем полностью заслонила его политическую роль, и он стал совершенно справедливо восприниматься прежде всего как выдающийся ученый. Скончался А. В. Карташев в Париже 10 сентября 1960 года.