Российский колокол, 2016 № 1 - [9]

Парит, плывёт в холодном поднебесье,

Будто пиратского отведав рома,

Наш буревестник напевает песню.

Теперь оркестр играет в море:

По клавишам ударит, то ль по струнам.

И разыгрался шторм в мажоре:

Вовсю гуляют там Нептун с Перуном.

Слова

Кто ищет клад, кто счастье, кто забаву.

Я – в шёлк и в золото одетые слова.

Кто ищет коронованную славу,

А я – от чувственных и ярких слов жива.

Ищу слова в горах, в лесу, в пустыне,

В ночной тиши, во сне и в суматохе дня.

Но только где найти мне золотые, —

От них душа чтоб согревалась без огня.

И обладали чтоб они волшебной силой,

Как чистый снег, искрились на лету,

Мои слова, чтоб были сердцу милы,

Могли б дарить земную красоту.

Могли б они и жажду в теле утолить.

Слова целебные – на вес карата.

По капле стану собирать, чтоб не пролить.

И только с ними стану я богата.

«В родную гавань Крым вернулся…»

«В родную гавань Крым вернулся», —

С трибуны Путин наш сказал.

На древке триколор взметнулся,

По праву Крым российским стал.

Мы помним подвиги святые.

Вам не сломать священных уз.

Была и есть – одна Россия,

И не расторгнуть наш союз.

Нас обошли беда, печали,

И с нами есть и был Господь.

Крым на века к Руси причалил,

И русских вам не побороть.

Топор войны

Топор войны, что был зарыт,

Кто выкопал, друзья, на Украине?

Был долго путь к нему закрыт,

Он в сорок пятом был зарыт в Берлине.

Костры горят, и всё в дыму:

Сжигаете людей, не только души.

И зарево видать в Крыму.

И кто за всё ответит, кто потушит

Тот яростный огонь войны?

За что брат жутко убивает брата?

И ненависти вы полны…

Одумайтесь! Ведь к вам придёт расплата.

Была, есть правда высока.

История не может измениться,

Она писалась все века,

И только вы смогли в ней усомниться.

Вы кровью полили страну.

Что в ваших головах сейчас случилось?

Топор заройте, и войну

Гасите, чтоб судьба в ад не скатилась.

Душа

Не убивайте словом душу.

Отдайте больше ей тепла.

Её порой ведь надо слушать,

И у неё есть два крыла.

Обидчиков прощаем часто

И говорим им те слова,

Которые горят напрасно,

Как в поле жухлая трава.

Скорей простим кинжала рану,

Чем в душу меткий, злой плевок.

На теле заживут все раны —

В душе тлеть будет огонёк.

Душа порой уходит в пятки,

А иногда зовёт в полёт.

Вы не играйте с нею в прятки —

Вдруг ей и вам не повезёт.

Душа горит от потрясений,

То вдруг она под коркой льда,

А в хаотичности течений

Коль вылетит, то навсегда.

Не сдамся

Не иду, а бреду по просторам,

Словно странник я, с посохом грубым.

Равнодушна к пустым разговорам,

Вот года не вернуть мне на убыль.

Днём горят, но а к ночи сгорают.

Как видны и души все изъяны.

С каждым днём мои силы всё тают,

В ночь бреду сквозь туман и бурьяны.

Я не знаю, что за поворотом

И какая меня ждёт дорога:

Может, тракт, а быть может, болото,

Но хочу, чтоб пропала тревога.

Я не сдамся судьбе равнодушно,

И пусть ночь разомкнёт те объятья.

Знаю я, мне сейчас это нужно,

Чтобы выйти в простор в новом платье.

Час заката я свой отодвину,

Пусть в пространстве побродят там годы.

Час настанет, приду я с повинной

В Храм Господень, на лоно природы.

Кузнец

Раздуть огонь, стучать по наковальне —

Не каждый бы мужчина это смог.

Здесь не нужны слова, сойдёт молчанье,

Терпение от пройденных дорог.

И руки кузнеца куют, как в храме.

Молотобоец бьёт: удар, ещё удар.

Играет молотом, а не словами,

По наковальне, а из печи – жар.

И выдуют меха горячий воздух,

Рычаг качнётся снова вверх и вниз.

Минуты от творенья нет на отдых,

Кузнец скуёт для всех любой каприз.

Чтоб под рукой булат звенел как бубен,

Чтоб он вздыхал, смеялся и рыдал,

Здесь дар благословенный, опыт нужен,

Тогда всю красоту отдаст металл.

Под смуглой кожей отбивают руки

Изделье чьё-то – розу – на заказ.

И льётся пот, и радостные муки, —

Итог труда сияет, как алмаз.

Глубокие легли на лоб морщины,

Из меди сковано его лицо.

Из стали выкованы те мужчины,

Которые сплетают жизнь в кольцо.

Смех и слёзы

Люди одинаково смеются на планете,

Пусть какого б ни был цвета человек.

Ах, как заразительно везде хохочут дети,

Лечит души смех спасительный вовек.

Смех рождает чувства радости, любви, покоя,

В душах оставляет чистый тёплый свет.

В сердце никогда не будет гнева, зла застоя,

Жизнь короткую продлит на много лет.

Люди одинаково и плачут на планете.

Слёзы радости и горя есть у всех.

Как надрывно плачут маленькие дети,

Но и тот, кто совершил великий грех.

Говорить на разных языках бы вы хотели,

Но а плакать и смеяться на одном?

Одинаков смех и плач всегда из колыбели,

Только говорят все – каждый на своём.

Треугольник

Беру я снова треугольник

И помню эти строчки наизусть.

Никто мне слова не проронит,

Но каждый раз он мне наводит грусть.

И всё равно его читаю,

Одно-единое отца письмо,

И каждый раз над ним рыдаю,

Как драгоценно нам, живым, оно.

Затёртое до дыр, но дышит.

Он не успел нам больше написать.

Корявые те строчки вышли,

Но их зацеловала наша мать.

От слёз пустились буквы в бегство.

Мы неразлучны с ним, одно звено.

Прошло давно и наше детство,

Но ты был с нами, папа, всё равно.

Твой пульс вибрирует, он рядом,

И слышим мы дыхание твоё.

Твой треугольник как награда

Для всех для нас, там, где твоё жильё.

«Я злато осени в строку вплетаю…»

Я злато осени в строку вплетаю.

Вкрапляю в них и серебро дождя

И по крупице жемчуг собираю,