Российский колокол, 2015. Спецвыпуск - [93]

– А больше рубок не будет? – осторожно спросила Люся. – Бригадир сказал, что электричества на две-три теплицы хватит, а под свободную землю можно инвестора найти.

– Разные есть мнения, – уклончиво молвил председатель. – А Валентин пусть не умничает. Я его как назначил бригадиром, так и смещу, – и, помолчав, добавил: – Мы можем хоть все тут посносить и порубить, а земля от этого свободной не станет. А потом и нам голову снесут.

Последняя фраза оказалась пророческой, но из всех нас это почувствовала одна Нюра. Она перекрестилась и сказала:

– Бог даст, не заморозим наших Шмулевичей…

В том, что она назвала нас Шмулевичами, было даже нечто уважительно-заискивающее.

– Не боись, Нюра, – с деланной бодростью ответил председатель. – Живы будем, не помрем. Я не толстокожее ваших апельсинов. Самому тошно было, когда гагаузов в теплицы посылал. Ничего. Прошлую зиму пережили, и эту переживем. Если, конечно, Рыжий Мерзавец опять тарифы не поднимет. Да ладно, может, в Германии инвестора стоящего найду, а не из наших жуликов. Зря я от немецкого в школе отлынивал, да и в институте не больно жаловал. Хоть переводчиков нанимай.

Приняв решение прекратить экзекуцию цитрусовых и роз, председатель заметно повеселел и даже помолодел. По-мальчишески хлопнув себя по лбу, как делают, приветствуя особо удачную мысль, он обернулся к Люсе:

– Слушай, Люд, а почему бы тебе в Мориса Тореза не поступить? Будешь при мне переводчицей.

– Я бы с удовольствием, – зарделась Люся. – В школе у меня пятерка по английскому была, и аттестат без единой тройки, да, боюсь, теперь в институте платить надо.

– У нас заложены деньги на учебу, – серьезно молвил председатель и весело добавил: – А будет маловато – сама на Минке розами наторгуешь или мать пошлешь. Тетя Маша ведь на розах работала, пока не обезножела. Имеет право получить вспомоществование продукцией.

– А говорили, розы тоже выкорчуют, – пробормотала завистливо Нюра.

– Азеры настаивали, – снова помрачнел лицом председатель, – мы ведь им конкуренты, но я – ни в какую. Конечно, товарного производства не будет, но для своих нужд сохраним.

– Я бы тоже поторговала, – просительно заглянула в глаза председателю Нюра. – А то Марию боязно на коляске-то одну на дороге оставлять.

– Не вопрос, – бодро ответил Председатель. – Ладно, вернусь из Германии – обсудим. Нам бы ночь простоять да день продержаться. А главное – зиму пережить.

Зиму мы пережили, но как пережили – и вспоминать страшно. Апельсины не умерли, но сильно болели. Досталось и нам, потому что человек по кличке Рыжий Мерзавец, которого посадили на электричество, приноровился отключать его в самые морозные дни. Наверное, думали, когда сажали, что электричество его убьет, а он так к нему пристрастился, что всех посадил на голодный паек. А электричество на Руси – это не только свет, но еще и тепло, и вода, потому что воду, оказывается, добывают электрические насосы. Даже коровы перестают доиться, когда Рыжий Мерзавец отключает свет, а мы впадаем в оцепенение и живем исключительно прошлым.

Впрочем, я не уверен, что Рыжий Мерзавец – это кличка. Возможно, Рыжий – это имя, как у местного кота, с которым постоянно дерется Верный, а Мерзавец – фамилия или профессия. Но это прояснилось, как и принято на Руси, при самых неожиданных обстоятельствах. Когда миновали лютые зимние морозы и солнышко стало проглядывать сквозь заиндевевшие крыши, в теплицу вбежала запыхавшаяся Зина, крича не своим голосом:

– Вы не поверите, но Рыжего Мерзавца подстрелили по дороге на Жаворонки.

– Ну и слава Богу, – перекрестилась Нюра, – не все же нашим мужикам гинуть. Собаке – собачья смерть.

– Чем тебе собаки-то не угодили? – ухмыльнулся сторож, почесывая за ухом у Верного. – Гад, он и есть гад, и нечего его с собакой равнять. Собака – друг человека!

– Насмерть, надеюсь, – пробормотала Люся, не отрывая глаз от учебника.

– Чтобы насмерть, осиновый кол нужен. А так он с того света вернется, – продолжал философствовать сторож. – А не вернется, на его место другого гада посадят, чтобы нас окончательно извести. Задание у них такое, а по-научному – миссия.

Зимнее оцепенение окончательно прошло, и тут меня осенило, что Мерзавец – это особая специальность, или профессия, призванная делать жизнь людей невыносимой. И выполняет эту работу определенный отряд гадов. А «рыжий», – тут и гадать нечего, – просто окрас гада. Бывают ведь желтобрюхие змеи, почему бы не быть рыжему гаду?

Память предков подсказывала, что жил на земле некогда Трехглавый гад, уничтожавший людей, и нашелся Герой, который отправил чудовище на тот свет, однако сама земля его обратно вытолкнула, чтобы он держал людей в страхе. Вот и Рыжий гад, натешившись над людьми, собрался, должно быть, полакомиться птичками, а его настиг по дороге защитник жаворонков…

Радость по поводу смерти гада оказалась недолгой. Утром пришла заспанная Люся – она училась на вечернем, поэтому постоянно хотела спать, – и бросила раздраженно:

– Зря радовались. В институте говорят, что на дороге разыграли самый настоящий спектакль. Причем умудрились обойтись без зрителей. Представляете, происшествие на трассе в восемь рядов – и без свидетелей! – повернувшись к сторожу, она сказала просительно: – Дядя Федя, оставь тулуп, я покемарю немного в сторожке.