Российский колокол, 2015. Спецвыпуск - [76]

Впрочем, однажды Катя все же увидела всплеск эмоций этой довольно странной, будто действительно запрограммированной на бездушие дамы. В этот раз против всегдашней своей крайне пунктуальной особенности – входить со звонком в классную комнату своей твердой походкой – она буквально ворвалась в класс с взбудораженным, покрытым красными пятнами лицом. Горевшими от злости глазами она отыскала среди притихших от неожиданности ребят Любку Иванову, немного неряшливую, но довольно-таки благодушную, приветливую девчонку, и всю свою непонятно откуда взявшуюся злость вылила на нее, выкрикивая жесткие хлесткие слова и щедро выплескивая свой негатив не только на нее. После нескольких фраз, прозвучавших в абсолютной тишине класса, довольно странных по форме и черных по содержанию, ребята наконец поняли, что испуганной, втянувшей голову в плечи Любке досталось за ее мать, непонятно чем так взбудоражившую нашу уважаемую, всегда невозмутимую, никогда прежде не выдававшую своих эмоций Аркадию Михайловну.

Кате было дано видеть и остро воспринимать многие стороны этого несовершенного мещанского бытия своих односельчан. Она совершенно не понимала смысла их жизни. Вокруг ссорились, мирились, предавали, сплетничали, предавались разгулу, плодили таких же бездарных, ограниченных, как они сами, детей. Ради чего живут эти люди? Для чего родилась она сама? Ответа на этот вопрос она не находила.

И вот эта встреча… Он был другой. Он был из другого мира, из мира, которого она не знала. В нем была спокойная уверенность знающего себе цену человека. От него исходило обаяние доброжелательности и чего-то теплого и светлого – того, чего не было в других. И пятнадцатилетняя рыжая, веснушчатая, некрасивая Катька почувствовала вдруг, что в ее жизни произошло чудо. Это он! Это Человек! Значит, на свете есть настоящие люди. И это было открытие! Это было откровение для худенькой маленькой девочки-подростка.

Почему она все это вспомнила сейчас, лежа на поверхности водной глади этого теплого, родного до боли озера? Мысли почему-то перескакивали с одного воспоминания на другое. Ах, да… Вовка…

Вовка приехал неожиданно. Приехал на побывку из военной Учебки. Статный, красивый парень! Военная форма шла ему как никому другому. Приехав, он тут же отправился в школу. Ему хотелось посмотреть на школу, в которой он проучился восемь лет и затем не был в ней три года. Заодно, конечно же, показать и себя – такого привлекательного в новенькой военной форме, так идущей ему.

«Жаль, что одноклассников не встречу», – подумал Вовка. Его класс выпустился в прошлом году.

Он стоял посреди школьного двора, неотразимый, подтянутый в своей красивой, подогнанной под его стройную фигуру военной форме младшего лейтенанта, почему-то не решаясь зайти в школу повидаться с учителями. Стоял и смотрел на окна третьего этажа, из которых доносились смеющиеся голоса высунувшихся старшеклассниц.

– Девчонки! Посмотрите, какой красавчик к нам пожаловал, – окликнула своих однокашниц, занимающихся уборкой классной комнаты, всегда улыбающаяся Машка. Девчонки, побросав мокрые тряпки и швабры, кинулись к окну и, свесившись с подоконника третьего этажа, глазели на паренька в военной форме.

– Интересно, к кому он пришел? – сказала черноглазая, острая на язык, Аська. Любопытство заставило и Катю бросить тряпку, которой она мыла пол, и тоже подойти к окну.

– Ой, девчонки, да это же Вовка! Володя! – крикнула Катя.

Парень повернул голову в ее сторону и, заулыбавшись, махнул рукой.

– Тетя Нюра сказала, что ты еще в школе! – крикнул он радостной Кате. – Ты скоро?

– Я сейчас, мигом! – крикнула Катя и, схватив портфель, бросилась из класса.

– Ни фига себе тихоня! Вот тебе и Рыжая! – завистливо сказала худая некрасивая Симка, всегда пытающаяся шутить над другими, но почему-то всегда неудачно: шутки получались злыми, желчными, за что ее и недолюбливали в классе. А Катька, перескакивая через ступеньки, мчалась на встречу со своим другом детства.

Когда Вовка собрался в Учебку, он пришел к Кате, сел у ее калитки на скамейку и стал дожидаться ее прихода. Катя удивилась его визиту. Володя был старше ее на два года. Тем летом он закончил восьмой класс, она – шестой. Катька была тем далеким летом еще совсем сопливой девчонкой, как сказала бы ее мама.

– Я посоветоваться с тобой пришел, – сказал тогда Вовка.

– О чем? – удивилась Катя.

– Кать, сегодня в школу приходили из военкомата. В Учебку агитируют, на военного учиться. Как ты думаешь, стоит ехать? Уезжать из дома придется, Учебка – в Ульяновске.

– Ну, ты даешь! Почему ты со мной говоришь об этом?

– Ас кем мне говорить, с мальчишками нашими, что ли? – усмехнулся Вовка.

– С родителями, конечно!

– Они говорят: сам думай, – сказал как то невесело паренек и отвернулся в сторону, пытаясь скрыть досаду.

– Ни фига себе… – тихо удивилась девочка.

Потом через две недели Вовка пришел попрощаться.

– Кать, можно я тебе писать буду? Ты мне как сестренка, – пояснил он, увидев удивленные глаза рыжей некрасивой девчушки.

Катя, случайно опустив ногу ниже прогретого солнцем слоя воды и ощутив холодные, бьющие со дна родниковые струи, быстро поплыла к берегу. Она плыла не к друзьям, лежащим на солнцепеке и не замечающим его, она почему-то поплыла к другому, противоположному берегу. Вышла из воды, вскарабкалась на высокий отвесный берег, поросший высокой луговой травой. Постояла с минуту, любуясь цветущими травами, вдохнула их пряный аромат. Воздух, насыщенный медовым запахом, казался густым и плотным.