Российский колокол, 2015 № 1-2 - [71]

В поиске ответов на эти вопросы, без сомнения, может помочь теоретическое наследие Григория Петрова, его идеи об органичном соединении нравственных заветов христианства и международной политики.

В современных условиях нравственные аспекты внешней политики в силу целого ряда факторов приобретают особую актуальность. В мировой политологии накоплен значительный теоретический багаж по этой проблеме. Но большая часть научных работ и теоретических дискуссий посвящена международной морали, а не нравственности, что, на наш взгляд, не одно и то же.

Слово «мораль» (от латинского mores – нравы) вроде бы означает нравственность. Но понятие «христианская нравственность» имеет совершенно определённую коннотацию, восходящую к Нагорной проповеди. Она заключает в себе всечеловеческое начало и всевременной смысл. Что же касается морали, то в разные времена она была различной. Различное толкование ей могут давать в разных странах и в разных общественных, национальных и конфессиональных группах. И то, что одним может представляться моральным, другие посчитают это аморальным. Чаще всего именно так и бывает во время войн и международных конфликтов.

Американской историографией, как известно, написаны горы книг, оправдывающих атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Другой точки зрения по этому поводу придерживаются сами японцы и большинство здравомыслящих людей в мире. В последнее время в американской историографии появились работы (Г.Алпровитц), доказывающие, что администрация Белого дома, отдавая команду о разрушении японских городов и уничтожении сотен тысяч мирных людей, руководствовалась сугубо геополитическими интересами. Аналогичные мотивы движут властями США в современных условиях, когда с распадом Советского Союза особенно отчётливо проявились их амбиции на мировое господство. В новой глобальной военно-политической ситуации вашингтонские стратеги и их сателлиты поднаторели в искусстве камуфлировать свои гегемонистские устремления рассуждениями о борьбе за права человека и демократию, игнорируя при этом право любого государства на суверенитет и невмешательства в его внутренние дела.

В международных отношениях отсутствует единое понимание морали. Сложившаяся практика решения межгосударственных разногласий и конфликтов, хотя и опирается на международное право, однако в реальной жизни политическая безнравственность мотивируется «государственными интересами». Нарушение норм международного права в современных условиях стало нормой поведения государств, объединённых идеологией натоцентризма. Существует разнообразный арсенал квазиморальных оправданий агрессивных акций, жертвами которых становятся огромные массы людей. В результате этого в международной практике утверждается особая «политическая этика», главным критерием которой являются не нравственные принципы, а политическая выгода одной сверхдержавы или группы государств, при американской гегемонии, в ущерб другим.

Только страх взаимного уничтожения сдерживал в течение последних пяти десятилетий человеконенавистнические инстинкты и жажду глобального доминирования тех, кто готов применить самое смертоносное оружие для осуществления своих целей. Именно поэтому сторонники силовых методов нового передела мира, который происходит всё более активно с момента разрушения биполярной конструкции мироустройства, прибегают к тактике локальных военных конфликтов и вскормленному ими международному терроризму. События в Северной Африке и на Ближнем Востоке в 2011–2012 годах – красноречивое тому свидетельство.

Осознание здравомыслящими людьми масштабов глобальных катастроф военного, экономического, экологического и иного характера выдвигает перед мировой общественностью безотлагательную задачу поиска новых эффективных подходов в международной политике и международных отношениях. Если прежде имело место социально-политическое различие, как одно из главных противоречий сложившегося после Второй мировой войны миропорядка, то в современных условиях налицо его усиливающаяся целостность и взаимозависимость. Это обстоятельство способно в значительной степени «амортизировать» возникающие противоречия на международной арене.

Такой подход позволяет по-новому подойти к определению внешнеполитических приоритетов России на современном этапе исторического развития, в которых должны найти органическое соединение её национальные интересы с политическими, правовыми и нравственными мотивами. Всем российским государственным и общественным структурам в своей международной деятельности следует акцентировать внимание партнёров на необходимости признания глобального, общепланетарного измерения нравственного фактора, предполагающего цивилизованное, уважительное отношение к особенностям нравственной жизни разных государств и народов. Силой общественного мнения мирового сообщества, апелляцией к человеческому разуму, принципам гуманизма и нравственности можно создать мощное энергетическое поле, которое будет способно воздействовать на государственную власть с тем, чтобы исключить применение военной силы любыми субъектами международных отношений.