Российский флот Тихого океана, 1898-1905 - [46]
Последних недоставало до штатной численности 49 человек, поэтому некоторые из указанных должностей исполняли старшие из лейтенантов, часть которых получала штаб-офицерские оклады (по чину капитан-лейтенанта, упраздненного в 1885 г.). Возраст таких лейтенантов лежал в пределах от 34 до 40 лет. Они же были старшими флаг-офицерами и флагманскими специалистами в штабах начальников эскадр.
Такова была краткая количественная характеристика состава флагманов, командиров и следующих за ними флотских офицеров, игравших главные или важные подчинённые роли в руководстве боевыми действиями и в подготовке к ним отдельных кораблей и Флота в целом. Казалось, что применение цензовой системы позволило обеспечить должную избирательность для высших назначений и получить высококачественный в целом состав командиров и флагманов.
Однако в реальной жизни Российского флота всё сложилось иначе, так как прогрессивные в целом положения 1885–1891 гг. получили совершенно искаженную практику применения. Новая система вскоре после её введения свелась к поочередному отбыванию офицерами морского ценза, после чего многие из них просто ожидали вакансий для производства в следующий чин. Впоследствии в своих воспоминаниях «Флот и Морское ведомство до Цусимы и после» (1911) современник действия цензовой системы В.И. Семёнов писал: «На деле вышло так, что начальство оказывалось обязанным дать офицеру следующее назначение, раз только минимум требований был выполнен».
В результате на ответственные командные должности зачастую назначались недостаточно подготовленные, но «отбывшие ценз» офицеры. Командиры кораблей, отрядов и начальники эскадр регулярно сменялись, освобождая дорогу другим для отбывания морского ценза. Последнее служило и главным основанием для частой смены обер-офицеров, переходивших с корабля на корабль, находящийся в кампании или в заграничном плавании. Необходимость таких перемещений усугублялась и известным некомплектом офицеров, вызванного на рубеже XIX–XX вв. быстрым ростом корабельного состава флота.
В основе причин таких отрицательных явлений лежали как глубинные особенности российской действительности того времени, так и действия высших органов политического и военно-морского руководства, а также внешние обстоятельства.
Во-первых, само по себе применение цензовых правил осуществлялось на определённом социальном уровне, затрагивая интересы российского дворянства. Флотские офицеры были особой кастой в составе этого дворянства и, неся службу Царю и Отечеству, считали себя вправе требовать положенного им по закону продвижения в чинах, связанного с ростом жалования и другими привилегиями. Напомним, что в 1896 г. производство в офицеры из нижних чинов, весьма редкое и ранее, было отменено, а Морской кадетский корпус был практически закрыт для детей «простолюдинов».
Во-вторых, морская служба, трудная и опасная во все времена, требовала определённых стимулов и отличий. Тем более, что в те времена по закону офицер мог выйти в отставку и вернуться в строй по личной просьбе («домашним обстоятельствам»).
В-третьих, лица императорской фамилии, стоявшие во главе страны и флота, сами имевшие привилегии по рождению, в подчинённых ценили прежде всего личную преданность и ставили превыше всего показную сторону военной (и военно-морской) службы.
В-четвёртых, со «времён благословенной памяти императора Александра I» в службе российского морского офицера было узаконено преобладание «берегового элемента». Это преобладание обеспечивалось подразделением всего личного состава флота на флотские экипажи — береговые части, аналогичные стрелковому батальону. Каждый такой экипаж во время кампании, как правило, укомплектовывал командами один корабль 1-го ранга, один корабль 2-го ранга и несколько мелких судов. На Балтике и на Чёрном море флотский офицер обычно из двенадцати месяцев года только четыре проводил в плавании, а остальные восемь служил на берегу, обучая своих матросов строевым приёмам.
Наконец, длительное мирное время исключало внеочередные производства в чины «за отличия в делах против неприятеля». Ветераны и герои войны 1877–1878 гг. в лучшем случае уже были заслуженными адмиралами (Макаров, Скрыдлов, Дубасов, Нилов и др.), а в худшем — ушли из жизни или из флота. Опыт же войны в Китае 1900–1901 гг. носил ограниченный характер, а отдельные подвиги и награды офицеров не меняли общей картины. На первый план выдвигались такие качества, как хорошая выправка, умение поставить строевое обучение и личная преданность начальству.
Изучение послужных списков офицерского состава показывает, что до капитана 1 — го ранга, то есть до командира большого корабля, мог дослужиться каждый выпускник Морского корпуса. Условиями было желание служить и плавать, элементарные навыки в организации береговой и корабельной службы, понятие о безопасности кораблевождения и известная осторожность, а также здоровье, так как в те времена количество конкурентов сокращалось ранними смертями от болезней. Конечно, при этом надо было «выплавать ценз» и желательно было иметь определённую поддержку родственников или начальства (протекцию).
Книга посвящена отдельным страницам истории российского Черноморского флота. Она начинается очерком о зарождении российского регулярного флота при Петре I, о его строительства и коротком боевом пути на Азовском море. Отдельные очерки посвящены русско-турецкой войне 1787—1791 гг., развитию тактики парусного флота в войнах XVIII в, флотоводческому искусству адмирала Ф.Ф. Ушакова, русско-турецкой войне 1877—1878 гг.Последние три очерка описывают события Первой мировой войны 1914 — 1917 гг., борьбу Черноморского флота с германским линейным крейсером «Goeben», междоусобную гражданскую войну и интервенцию, которые фактически привели к гибели нашего Черноморского флота.
«Луч беспристрастной истории озарит многотрудный путь, самоотверженно пройденный честным флотоводцем, которому не дано было совершить только одного—чуда». Так написал в январе 1909 г. П. П. Семенов–Тян–Шанский в небольшой статье, посвященной памяти вице–адмирала Зиновия Петровича Рожественского. Эти слова были сказаны вскоре после внезапной кончины адмирала. История жестоко обошлась с З. П. Рожественским и памятью о нем. И это при том, что Зиновий Петрович стал одним из очень немногих всемирно известных российских адмиралов.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
Книга «Атлантида. В поисках истины» состоит из пяти частей. Перед вами четвертая часть «Истина рядом». Название части присутствует в основном заголовке потому, что является ключевой. Собственно, с размышлений главного героя Георгия Симонова о личности Христа книга начинается, раскрывая своё содержание именно в четвертой части. Я не в коей мере не пытаюсь оспорить историю, довести её своими фантазиями до абсурда, а лишь немного пофантазировать, дать какие-то логические объяснения с помощью экспорта в неё инородного объекта из будущего.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.