Российский флот Тихого океана, 1898-1905 - [21]

Отставка С.Ю. Витте с поста министра финансов в августе 1903 г. лишила царя одного из самых способных и самостоятельных помощников. В вопросах дальневосточной политики Николай II попал под влияние безответственной придворной группировки во главе с A.M. Безобразовым, по предложению которого 30 июля 1903 г. из Приамурского генерал-губернаторства и Квантунской области было образовано особое наместничество, выведенное из подчинения министерствам. Наместником императора на Дальнем востоке был назначен адмирал Е.И. Алексеев.

Для согласования действий обладавшего самыми широкими полномочиями наместника с «общегосударственными видами» Николай II создал особый комитет из министров и «других особ» под своим председательством. ⁴³ На практике образование Комитета позволило A.M. Безобразову и его единомышленникам, прикрываясь именем императора, активизировать «освоение» Манчжурии и Северной Кореи. Деятельность безобразовской лесной концессии на реке Ялу и промедление с выводом российских войск из Манчжурии представляли японским милитаристам благовидный повод для объявления войны. Между тем, открытые военные приготовления Японии не вызвали адекватного усиления вооружённых сил России на Дальнем Востоке. Образование наместничества окончательно нарушило централизацию управления флотом. Став независимым от Морского ведомства, адмирал Е.И. Алексеев по-прежнему не имел необходимых материальных ресурсов. Его настойчивые обращения в Санкт-Петербург о пополнении флота, ускорении оборудования баз и создании запасов военного времени оставались без должного внимания. Новый управляющий Морским министерством вице-адмирал Ф.К. Авелан, сменивший в марте 1903 г. умершего адмирала П. П. Тыртова, и исправляющий должность начальника ГМШ контр-адмирал З.П. Рожественский, в свою очередь, не считали себя вправе вмешиваться в распоряжения Е.И. Алексеева по руководству флотом.

Ф.К. Авелан и З.П. Рожественский, формально продолжая линию покойного П.П. Тыртова, оказались не в состоянии быстро реагировать на обострение политической обстановки. Они допустили и промедление в совершенствовании структуры центрального управления, особенно в развитии оперативных функций Главного морского штаба. Предпринятое еще в 1900 г. расширение штатов Морского министерства, вызванное количественным ростом флота, усилило, в основном, его хозяйственную часть. Так, в помощь начальнику Главного управления кораблестроения и снабжения (ГУКиС) назначили самостоятельного начальника Отдела сооружений. ⁴⁶ Другие отрасли центрального и портовых управлений получили дополнительные штатные должности офицеров и чиновников. Предложение вице-адмирала И.Ф. Лихачёва о создании Морского Генерального штаба по-прежнему оставалось в забвении.

Идея о необходимости заблаговременной разработки плана войны была вновь высказана посредниками в отчете о военно-морской стратегической игре, проведённой в Морской академии в 1902 г. В ноябре 1902 г. в развитие этой идеи помощник начальника ГМШ контр-адмирал А. А. Вирениус представил управляющему министерством доклад о создании в составе штаба особого Оперативного отделения. Подробное обоснование и программа деятельности отделения, главной задачей которого являлось «выработка плана войны», были выполнены лейтенантом А.Н. Щегловым.

Однако адмирал П.П. Тыртов согласился лишь на временное усиление с 1 января 1903 г. существующего Военно-морского ученого отдела ГМШ двумя штаб-офицерами для реализации предложенной программы. Проекты создания Оперативного отделения ГМШ и соответствующих отделений в портах, о чем, в частности, ходатайствовал главный командир Кронштадского порта вице-адмирал С.О. Макаров, обсуждались в Морском министерстве почти целый год.

Наконец в феврале 1904 г. — после начала войны с Японией — состоялось учреждение Стратегической части Военно-морского ученого отдела ГМШ, заведующим которого был назначен капитан 2-го ранга Л.А. Брусилов. Новая структура так и не смогла занять подобающего места в управлении флотом. Система управления во время войны претерпела существенные изменения, которые отнюдь не всегда отвечали сложившейся обстановке.

Летом 1902 г. в ГМШ под руководством вице-адмирала Ф.К. Авелана были разработаны обоснования и проект будущей 20-летней (1903–1923 гг.) кораблестроительной программы. Заданием предусматривалось сохранение трёх сильных флотов: Балтийского — равносильного германскому флоту, Тихоокеанского и Черноморского — превосходящих флоты Японии и Турции соответственно.

Согласно проекту ГМШ, к 1923 г. флот должен был достигнуть следующего состава:

— 47 эскадренных броненосцев (из них 12 для Чёрного моря);

— 20 броненосных крейсеров (2 для Чёрного моря);

— 6 броненосцев береговой обороны — все для Чёрного моря;

— 48 лёгких крейсеров (12 для Чёрного моря);

— 332 эсминца (42 для Чёрного моря);

— 235 миноносцев (16 для Чёрного моря);

— 104 других корабля (в т. ч. подводные лодки). ⁴⁷

Утверждение этой грандиозной программы требовало постепенного двукратного увеличения морского бюджета, что представлялось нереальным министерству финансов. Обсуждение её с привлечением многих видных адмиралов затянулось до начала войны. В январе 1903 г. для сохранения непрерывности кораблестроения генерал-адмирал и П.П. Тыртов приняли решение о строительстве в счёт будущей программы двух эскадренных броненосцев для Балтики и двух для Чёрного моря.