Российский флот на Черном море. Страницы истории, 1696-1924 гг. - [60]

Да, так было на середину октября 1914 года, когда Турция внезапным нападением на российские порты начала войну. Справедливости ради надо сказать, что наши три ветерана — «Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Пантелеймон» — оказались вполне достойными противниками «Гебену» и неоднократно заставляли его спасаться бегством, но только втроем (или вместе с «Тремя Святителями» и «Ростиславом»). Догнать же германцев они не могли…

В разгар первых операций на Черном море, к началу 1915 года, готовность «Императрицы Марии» составила 64,9%, «Императора Александра III» — 53,2% и «Екатерины II» — всего 33,6%. Понятно, что ускорение достройки головного дредноута приобрело для России стратегическое значение, и «Мария» получила необходимый приоритет в поставке всех элементов вооружения и техники.

Что касается «Гебена», то необходимо отметить, что ни его новое имя — в честь знаменитого Султана османов XVI века Селима Грозного, ни новый статус — турецкого корабля — не изменили сути дела и линейный крейсер продолжал оставаться германским, поскольку даже в 1915 году его экипаж составляли 1322 немца (с удовольствием носивших красные фрески) и всего 24 турка[6].

Между тем, еще решением ГУК от 26 августа 1914 года сдача флоту линкора «Императрица Мария» была перенесена к сроку 1 марта 1915 года, поэтому станки 305-мм орудий и башенные установки в целом, изготовленные Путиловским заводом для «Императора Александра III», было решено передать на «Императрицу Марию». К счастью, главные турбины, заказанные для последней на заводе фирмы «Джон Браун», успели доставить в мае 1914 года через Средиземное море на специально зафрахтованном пароходе. Орудия для «Императрицы Марии» (как и для однотипных линкоров) поставит Обуховский завод, приборы управления артиллерийским огнем — завод Лесснера в Санкт-Петербурге, броню — Ижорский завод, рулевые машины и шпилевые устройства — завод акционерного общества «Сормово» в Нижнем Новгороде, камбузы — механический завод Ф.А. Смирнова.

Во время постройки «Императрицы Марии» завод «Руссуд», на котором в 1914 году трудились 2900 рабочих (в 1912 г. — 1300, в 1913 г. — 2600), неоднократно посещали руководители морского ведомства, в том числе сам морской министр, адмирал И.К. Григорович. 15 апреля 1915 года почти готовый линкор осмотрел император Николай II, который отметил «великолепное оборудование» завода, а также обошел палубу «Императрицы Екатерины Великой» на «Навале», где установил закладную доску будущего «Императора Николая I».

Приемные испытания «Императрицы Марии» начались с 23 апреля 1915 года, а 23 июня того же года корабль был принят в казну, хотя только 24 июня 1915 года начал переход из Николаева в Севастополь. Командовал дредноутом капитан 1 ранга К.А. Порембский, георгиевский кавалер, бывший в Русско-японскую войну старшим офицером знаменитого крейсера 2 ранга «Новик».

Посетив Одессу для погрузки 820 т угля, «Императрица Мария» 30 июня 1915 года прибыла в Севастополь. Для прикрытия ее перехода в море был развернут практически весь Черноморский флот во главе с командующим — адмиралом А.А. Эбергардтом, державшим флаг на «Евстафии». Севастополь встретил «Императрицу Марию» с небывалым подъемом: ее прибытие давало надежду на коренной перелом в борьбе на море. А.П.Лукин вспоминал: «Берега черны. Школы и магазины закрыты. Улицы опустели. Все на берегу… Выстроены войска. Слышны торжественные звуки гимна. Несется ур-р-ра…»

Испытания артиллерии и механизмов завершились к 25 августа 1915 года и прошли в целом успешно. Пробу на полный ход линкор начал при нормальном водоизмещении 24 400 т (средняя осадка 8,94 т), так что строительная перегрузка, вероятно, составила около 1800 т. Скорость полного хода достигла 21 уз при мощности турбин 26 000 л.с. и частоте вращения валов 315–320 об./мин.

Будучи несколько короче и шире дредноутов типа «Севастополь», «Императрица Мария», несомненно, была лучше защищена, но унаследовала и недостатки прототипа: низкий надводный борт в носовой части и линейное расположение башен главного калибра. Первый из них на полном ходу в условиях волнения неизбежно приводил к заливанию бака до носовой башни: корабль «зарывался» в воду. Второй, помимо относительной слабости носового и кормового огня, весьма ограничивал возможности модернизации. Последнее вполне проявилось на опыте балтийских дредноутов.

Собственно «Императрица Мария», помимо перегрузки (меньшей, кстати, чем на «Севастополе»), получила от проектировщиков и строителей еще один конструктивный недостаток — дифферент на нос при нормальной нагрузке. Для его устранения был сокращен боезапас двух передних башен главного калибра (со 100 до 70 выстрелов на ствол) и носовой группы 130-мм орудий (с 245, подругам данным, с 300 до 100 выстрелов на ствол). Имела место также непродуманность системы охлаждения погребов боезапаса.

В условиях конкретной обстановки, сложившейся на Черном море в войну 1914–1917 годов, недостатком представлялась и 21-узловая скорость полного хода, предопределенная недальновидным заданием 1910 года. Сильнейший корабль противника — «Гебен», прозванный черноморцами «дядей», и его «племянник» — «Бреслау» (у турок — «Мидилли»), согласно немецким данным, во время войны сохраняли 24–25-узловую скорость хода, что позволяло им уходить от черноморских дредноутов.