Российская полиция в мундире - [3]
Во времена Ивана Грозного отдельное место в полицейской системе занимала царская охрана: жильцы, рынды и воины особого назначения - опричники. Каждое из этих формирований имело определенное назначение и присущую ему одежду.
Жильцы несли при дворе почетную царскую службу и формировались из приезжих в Москву на житье детей иногородних бояр и дворян, отсюда и произошло их название. Одежда жильцов особо не отличалась от обычной одежды дворянской знати, но в большинстве своем в качестве верхнего платья жильцы носили длиннополые кафтаны типа ферязи, только более узкого покроя, с небольшим стоячим воротником и зауженными рукавами. Подпоясывались жильцы дорогими кушаками, на голову надевали остроконечные шапки с меховым околом и золотым шитьем на тулье, а на руки - белые перчатки с широкими раструбами. Вооружение их состояло из меча и протазана - ритуального оружия, имеющего вид плоского копья с кистью, насажанного на длинное, обшитое сукном, атласом или бархатом древко.
Рынды - непосредственные и постоянные телохранители государей - избирались из стольников и стряпчих. Сопровождая в походе царя, они были одновременно охраной, эскортом в царском поезде и его оруженосцами. Вооружались рынды топорами, секирами, шестоперами и носили пошитые из камки (шелковой с узорами китайской ткани), парчи или бархата турецкие кафтаны или ферязи преимущественно белого цвета, опушенные по бортам и низу горностаевым мехом. Турецкий кафтан представлял собой длиннополое верхнее платье без воротника, с глубоким полузаносом. Застегивался такой кафтан у шеи на запонку, а на левом боку по талии завязывался на тесемки. Турецкий кафтан и ферязь надевались поверх обычного короткого кафтана с козырем. Принадлежностями наряда рынд были также высокие шапки, остроносые сафьяновые сапоги и две золотые цепи, свисавшие крестообразно от плеч до бедер.[10]
Опричников, по современным понятиям, можно отнести к бойцам подразделений особого назначения. Они, как и другие постоянные войска, имели свою униформу. Форма эта состояла из длинной черной рясы и такого же цвета остроконечной шапки. Под шапку на макушку головы надевалась тафья-шапочка типа тюбетейки, которую опричники носили постоянно, не снимая даже в церкви. Обязательной символикой воина-опричника были собачья голова и метла, прикрепленные к седлу всадника, что означало: "они грызут лиходеев царских и метут Россию".[11]
В конце XVI в. в России полицейские функции осуществлял Стрелецкий приказ.[12]
Стрелецкая служба была в основном наследственной. Стрельцы получали годовое жалованье, освобождались от налогов и помимо службы занимались теми же видами деятельности (ремесла, торговля и т.п.), что и остальное посадское население.
Помимо московских существовали и городовые стрельцы. Московские, несомненно, занимали более привилегированное положение - жалованье и различные "дачи" (пожалования вещами) были у них намного больше, нежели у городовых.
Приказы (полки) назывались по именам своих командиров и имели порядковые номера. В Москве первым по номеру был так называемый стремянный приказ (полк), обычно в 1,5-2 раза превосходивший по численности остальные. Стрельцы этого подразделения никогда не посылались из Москвы в пограничные города для службы и постоянно находились при особе царя. Из этого, собственно, и получилось название "стремянной" - находящийся у государева стремени. Среди городовых стрельцов конные подразделения встречались довольно часто, однако в полном смысле кавалерией их назвать нельзя - это была лишь посаженная на коней пехота.
Командный состав приказа (полка) - "начальные люди" - состоял из головы (тысяцкого), полуголовы (пятисотского), сотников и урядников (пятидесятников и десятников). Старшие начальники -8- набирались из дворян и детей боярских, головами же бывали и князья; урядники - из самих стрельцов.
Форменное обмундирование стрельцов было следующим: шапка бархатная, с довольно высоким колпаком и почти всегда с меховой опушкой, у стрельцов с овчинной, а у начальных людей с соболиной.
Верхний кафтан - с двумя небольшими разрезами по бокам на полах, длиной выше щиколоток. Застегивался справа налево, пуговицы круглые или овальные (шарообразные), петлицы из золотого или серебряного шнура с кистями на концах или из плоского галуна. На груди произвольное число петлиц, а на боковых разрезах - от одной до трех.
Порты - достаточно узкие в коленях, длиной до середины голени.
Сапоги - кожаные, в основном желтого цвета, до колен, с каблуками. Форма носка разнообразная.
Перчатки - у стрельцов коричневой кожи, с мягкими крагами, у начальных людей встречались и с жесткими крагами, украшенными вышивкой, галуном и бахромой.
Кушак - из цветной ткани, у начальных людей- с золотым шитьем и бахромой.
Кафтаны стрельцы получали от государства или шили в полках по "образцам" из полученных сукон. Существовали даже специальные книги о "даче начальным людям и солдатам шубных кафтанов". Попытки вынудить стрельцов изготовлять одежду за свой счет встречали с их стороны ожесточенное сопротивление. Приведем здесь характерный документ - 30 апреля 1682 г. вышел указ стрелецкому полковнику Семену Грибоедову об отставке и наказании за притеснения подчиненных. Один из разделов этого указа гласил: "И кафтаны цветные с золотыми нашивками, и шапки бархатные, и сапоги желтые неволею же делать им (пятидесятникам, десятникам и рядовым стрельцам своего полка) велел".
В монографии исследуется один из вопросов взаимоотношений древнего Египта с Нубией, а именно вопрос становления аппарата египетской военной и гражданской администрации на этой территории. Прослеживаются три этапа, связанные с изменениями характера политики Египта в этом регионе, которые в конечном счете привели к превращению Нубии в египетскую провинцию. Выделена роль местного населения в системе сложившихся египетских административных институтов. Исследование охватывает период Древнего, Среднего и Нового царств.
В основе книги лежит историко-культурная концепция, суть которой – рассмотрение истории абхазов, коренного населения Абхазии не изолированно, а в тесном взаимодействии с другими соседними народами и древними цивилизациями. Здесь всегда хорошо прослеживалось биение пульса мировой политики, а сама страна не раз становилась ареной военных действий и политико-дипломатических хитросплетений между великими державами древности и средневековья, нового и новейшего времени. За последние годы были выявлены новые археологические материалы, архивные документы, письменные источники, позволившие объективнее рассмотреть многие исторические события.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.
Материалы III Всероссийской научной конференции, посвящены в основном событиям 1930-1940-х годов и приурочены к 70-летию начала «Большого террора». Адресованы историкам и всем тем, кто интересуется прошлым Отечества.
Очередной труд известного советского историка содержит цельную картину политической истории Ахеменидской державы, возникшей в VI в. до н. э. и существовавшей более двух столетий. В этой первой в истории мировой державе возникли важные для развития общества социально-экономические и политические институты, культурные традиции.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.