Российская миссия. Забытая история о том, как Америка спасла Советский Союз от гибели - [17]
Особенно страшные сцены наблюдались в больницах и приютах. Детские дома, рассчитанные на 30 человек, теперь содержали по 450 воспитанников. Приняв вонючие тряпки на полу за выброшенную одежду, американцы с ужасом поняли, что ими прикрыты, по словам Голдера, “исхудалые тела маленьких детей со старыми, иссохшими, как у мумий, лицами”[91].
Стало очевидно, что АРА придется снабжать Россию медикаментами, хотя в прошлом организация этим не занималась. В стране не хватало элементарных вещей: аспирина, хлороформа, эфира. Вместо бинтов раны и хирургические разрезы закрывали старыми газетами. Еще до конца месяца АРА заключила с американским Красным Крестом соглашение на поставку медикаментов на сумму 3,6 миллиона долларов. В ходе миссии объем медицинской помощи вырос, и медицинские поставки стали важной частью работы АРА в России.
Илл. 10. Типичная ситуация в детском доме в зоне голода
30 сентября Голдер отправился обратно в Москву. Состав был полон беженцев, которые пытались выбраться из зоны бедствия. Они ехали на крышах вагонов, на ступеньках, на бамперах. Многие даже цеплялись за ходовые части, вися в нескольких сантиметрах над рельсами. Как отметил Голдер, казалось, что состав кишит насекомыми. Когда один изможденный беженец подошел слишком близко к их купе, советский атташе вытащил пистолет и пригрозил его пристрелить. “Стреляй! – воскликнул несчастный. – Думаешь, мне не все равно – умереть от пули или от голода?”[92] Поезд остановился на мосту через Волгу, и милиционеры прогнали всех беженцев. Но стоило составу пересечь мост, как новая толпа уже “поджидала” его, “крича, ругаясь и толкаясь”. Люди облепили состав и забрались на вагоны, прежде чем поезд успел разогнаться.
Из Москвы Голдер написал коллеге с исторического факультета Стэнфорда:
Голод невообразимо тяжел – я никогда в жизни не видел более страшного зрелища. Миллионы людей обречены на гибель и спокойно смотрят смерти в лицо. В следующем году умрет еще несколько миллионов человек <…> При виде России хочется умереть. Нет смысла спрашивать, куда подевались здоровые люди, красивые женщины, культурная жизнь. Все это исчезло, и вместо этого голодные, оборванные, истощенные мужчины и женщины думают лишь об одном – где раздобыть кусок хлеба <…> Во время этих странствий, пока я испытываю множество неудобств, меня согревает лишь одна мысль – что мне есть куда вернуться[93].
Когда новости об ужасах голода в Поволжье достигли Москвы, Кэрролл решил при первой возможности отправить группу для начала операции в Казани. Планировалось подготовить состав из 14 вагонов, загруженных достаточным количеством продовольствия для питания 30 тысяч детей в течение месяца. Кроме того, на большой платформе в Казань должны были отправиться два грузовика и один “кадиллак” АРА. К составу предполагалось также прицепить один вагон-кухню и два пассажирских вагона для сотрудников АРА, их переводчиков, шоферов и повара и группы репортеров из американских газет. Состав должен был выйти из Москвы в среду, 14 сентября.
Вскоре американцы поняли, что в Советской России далеко не всегда удавалось следовать составленному графику. Сначала возникла серия неожиданных задержек с предоставлением необходимых вагонов. Когда несколько вагонов все же появились на вокзале, они оказались слишком грязными и поломанными, чтобы их использовать. В этот момент американцы усвоили важный урок о работе в России: ЧК могла быть им другом, а не только врагом. Чекист Бубликов – по воспоминаниям Чайлдса, жилистый человек, “преисполненный нервной энергии”, с “холодным пронзительным взглядом, лишенным сострадания”[94], – сделал звонок, потребовал, чтобы необходимые вагоны в течение двух часов пригнали на вокзал, и пригрозил арестом за задержку. Само собой, вагоны появились вовремя, и ближе к вечеру 15 сентября состав вышел в Казань.
Помимо Чайлдса, от АРА в делегацию вошли Вернон Келлог, Ивар Варен и Элмер Берленд. Прессу представляли Уолтер Дьюранти из The New York Times, Ральф Пулитцер из нью-йоркской The World, Флойд Гиббонс из Chicago Tribune и прославленная журналистка Бесси Битти, которая своими глазами наблюдала российскую революцию и записывала свои впечатления. Кроме того, в поезд сел родившийся в Австралии искатель приключений Артур Альфред Линч, в прошлом входивший в состав британского парламента. На следующий день состав уже проезжал маленькие станции, полные беженцев. Чайлдс отметил, что лица ослабленных и потерявших надежду людей, которых он видел из окна, были “лишены остатков человеческой выразительности”[95]. При виде мальчиков и девочек с раздутыми животами он вспоминал об уродцах, тела которых выставлялись в музеях.
Однажды, не подумав, Чайлдс выбросил в окно яблочную кожуру, и стайка детей набросилась на нее, словно наткнувшись на сокровище. Линча, как ни странно, страдания людей как будто не трогали. Чайлдс заметил, что он при каждой остановке спрыгивал с поезда и кричал: “Да здравствует власть Советов!” Можно только гадать, что думали при этом несчастные изголодавшиеся русские.
Илл. 11. Дети – жертвы голода, сфотографированные в лагере беженцев в Самарской губернии
