Российская империя 2.0 - [128]

– Поверь, ты ничего не потерял.

– Прекрати. Эта шутка смешная только первый раз, – отмахивается Ефим. – Я серьезно. Был бы к твоим годам генералом.

– Мечтай, – хмыкает в ответ Андрей и смотрит на часы. Скоро начнется обращение.

– У тебя там хоть интересно? – спрашивает брат. – Есть на что поглядеть?

– Умеренно. А у тебя?

– Луч через сорок минут. Сейчас на той стороне Арктики работает. Мы его даже отсюда видим…

– Можно, я посмотрю? – спрашивает Андрей.

– Как посмотришь?

– Да прямо из глаз твоих.

– Это что-то новенькое. Объясни.

– Ты же сам попросил тебе ТМИН настроить. С тех пор у меня есть к нему доступ.

– Ну, удружил. Только я не слышал, чтобы можно было видеть глазами другого.

– Ты прав, это невозможно из-за отличий в нейронной топологии, – соглашается Андрей. – Если передать сигнал из глаз одного человека в мозг другого, ничего путного не выйдет – мозг каждого уникален.

– И где подвох?

– Мы с тобой исключение. Однояйцовые близнецы.

– Вот уж нет! – тут же идет в отказ Ефим. – Как такое может быть? Сам подумай. Ты урод, а я красавчик. Ты низкий, я высокий. Ты толстый, я стройный. В конце концов, ты уже старик, и женщины тебя не любят.

– Я старше тебя на пятьдесят минут, – возражает Андрей. – И те, кто нас не знает, не могут нас различить. Вешу я, кстати, столько же. И рост одинаковый.

– Враки.

– Так как?

– Нет.

Андрей вздыхает. Они с детства отличались от карамельного образа близнецов, у которых все одинаковое – одежда, прически, игрушки. Ефим всегда претендовал на то, что он не просто другой, но что он лучше Андрея во всем. Меж ними не было соперничества – чем бы ни увлекался один, второй выбирал себе иное занятие. Это не делало их чужими, хоть порой и создавало проблемы – как сейчас.

– Тут красиво, – начинает Андрей. – Сияют окна Большого Кремлевского дворца. Солнце пылает на золотых куполах Благовещенского и Архангельского соборов. Схожу полюбуюсь, как подъезжает императорский кортеж.

– Уговорил, – сдается Ефим. – Меняемся. Это сложно?

– Нет, у меня уже программка написана. Сейчас поставлю ее тебе.

– Злодей, крутишь моим ТМИНом, как своим.

На настройку уходит минута, и вот они видят глазами друг друга.

– Ух ты, казаки, – говорит Ефим.

– А почему так темно? Какой у тебя робот примитивный, – жалуется Андрей.

Несколько минут они играются с новым режимом, затем возвращаются каждый к своему зрению, оставив перекрестный канал открытым.

Начинается обращение императора к парламенту. Андрей находит прямой эфир в Импернете и устраивает совместный просмотр, не забывая прохаживаться по Троицкой улице и делать вид, что патрулирует. Ежегодное послание государь начинает со слов благодарности неодворянству – опоре самодержавия.

– Хорошо быть дворянином? – спрашивает Андрея брат.

– Нормально. Доплата хорошая.

– Голосовать часто приходится?

– Два-три раза в неделю. Через ТМИН все просто, – Андрей открывает панель голосования и просматривает, нет ли свежих тем. – К тому же, это почетная обязанность дворянина. Как-никак, мы референтная группа общества. Я голосую только по вопросам безопасности. Для других областей надо много документов читать, чтобы разобраться, что к чему.

– Все равно ваше голосование императору не указ.

– Ты прав, результаты голосования имеют рекомендательный характер. Если государь хочет, то прислушивается к дворянству. По крайней мере, он всегда знает наше мнение по важным вопросам. Не скажу, чтобы его решения расходились с тем, что мы советуем.

Андрей подключается к камере кругового обзора, установленной в Георгиевском зале дворца. Император выступает с трибуны. За его спиной – двухместный трон, где осталась сидеть государыня. Зал заставлен стульями. Передние ряды отведены государственному совету и первым лицам, дальше устроились депутаты Государственной Думы. Над сидящими нависают огромные люстры. Вдоль стен расположилась военная и чиновничья элита. Воспользовавшись режимом полета, Андрей находит в первых рядах отца Ольги Ильиничны. Тот, словно чувствуя внимание, смотрит прямо в камеру. Андрей отводит объектив в сторону.

Тем временем император, успевший поблагодарить военных, ученых и космонавтов, переходит к достижениям. Конечно же, первым делом он заговаривает о важности Марсианской колонии. Двенадцать самоходных куполов кочуют по поверхности планеты, исследуя недра и столбя территорию. За лето пройдена тысяча километров. Один купол сорвался в пропасть – семь человек погибло. У двух куполов вышла из строя ходовая часть – их тащат на буксире. Сейчас «Гуляй-город» остановился на зимовку – переждать стоградусные морозы и заменить износившиеся механизмы. Только самый быстроходный купол – «Юркий» продолжает движение, спеша на помощь китайским товарищам, чтобы запитать их лагерь от своей бортовой сети и помочь дожить до спасательного корабля – у китайцев возникли проблемы с реакторами, так что им пришлось сесть на голодный паек.

– Американцы сказали, что не смогут прийти на помощь, пока не соберут урожай картофеля в своих агрокуполах, и это при том, что им гораздо ближе добираться до китайцев, чем нам, – замечает брат.

Андрей отвечает:

– Похоже, они не хотят повторения истории с европейской экспедицией, где дело дошло до каннибализма.