Российская империя 2.0 - [100]

Эдуард Геворкян При дверях

Из окна моей спальни чуть ли не до горизонта видны леса и парки, а из кухни – башни муниципальных домов. Наш дом стоит на пересечении Офицерской улицы и Калужского шоссе. С самых верхних этажей в хорошую погоду вроде можно увидеть высотки Старой Москвы. Ну, не знаю, выше своего, двадцать второго, я не поднимался, а праздничные салюты хорошо видны из выходящих на север окон Петра Степановича, моего соседа по лестничной площадке. С соседями повезло – хлебосольная семья Никифоровых взяла меня под плотную опеку. И недели не проходило, чтобы не зазвали на чаепитие со свежими пирогами, а в выходные и вовсе на обед, плавно переходящий в ужин. Ленка, старшая дочь Петра Степановича, младше меня лет на пять. Симпатичная, умная, но с присвистом – увлеклась левыми идеями, собирается вместе с компанией однокурсников отмечать осенью сто пятидесятилетнюю годовщину какой-то забытой богом и людьми революции. Недавно чуть не отправилась в Екатеринбург – там хотели облить краской памятник одному политическому деятелю начала века, а заодно исписать лозунгами центр, посвященный этому политику. Еле отговорили – за такие художества отчислят на раз, не говоря уже о штрафах. Собственно, именно денежный расклад и убедил ее не связываться с этой авантюрой. Крики матери и бабушки не убедили, мрачные обещания отца достать ремень не убедили, а вот когда меня попросили повлиять на неразумное чадо, то я просто перечислил параграфы штрафных установлений, и сумма привела ее в чувство. Я же говорю, умная. Вот через пару лет закончит институт, определится с работой, а там, глядишь, и мужа хорошего себе найдет. Недаром же соседи меня прикармливают.

Хорошо женатому человеку, думал я, протирая оконные стекла, сейчас бы жена в коротком халатике, да на подоконнике с тряпочкой… Приятную картину разрушили резкие щелчки срочного вызова. Навигатор высветил эмблему навигатора Департамента и номер кабинета, в который надлежало прибыть незамедлительно. Как всегда. «Вот и отдохнул в резерве», – сказал я, вытаскивая дорожный рюкзачок из шкафа.

Наш Департамент расположен недалеко от трех вокзалов. Добрался быстро, успел по дороге слегка перекусить, а то был случай, когда выехали на место назначения, как говорится, прямо с колес. Хорошо бы на этот раз куда-нибудь в теплые края, загадал я, сбрасывая в навигатор по защищенному каналу предписание. Но не тут-то было! Хорошо хоть вокзал в двух шагах, пешком прогуляюсь…

В кресле напротив подросток в геймерских очках быстро-быстро перебирал в воздухе большим и указательным пальцами правой руки. Растопыренные пальцы левой медленно шевелились над коленом. Сидящий рядом старик с окладистой бородой покосился на него, качнул головой, повернулся к неопределенного возраста соседке.

Пройдется по адресу «этих молодых», подумал я.

– В «Истребителей» режется, – сказал старик. – Сейчас ему худо будет.

Женщина возилась с коробкой сока, протыкая трубочкой клапан.

– Пей, дед, – сказала она. – Тебе-то какое дело?

Мое место было у окна. Сиденье сбоку пустовало, а у прохода расположился молодой парень в не по-осеннему легкой куртке. Он глянул на подростка, перевел взгляд на старика и явно хотел что-то сказать. Но тут юный игроман сорвал очки и, пробормотав: «Вот невезуха!» – откинулся в кресле.

– Сбили, да? – хмыкнул старик. – А ты сектором газа мягче работай.

Подросток вытаращил глаза.

– А…э… – успел он выдавить, как дед назидательно поднял палец.

– Ох уж эти молодые! – провозгласил он, и мироздание вошло в свою колею. – Поиграй с мое, тоже будешь с трех-четырех движений видеть, кто на каком уровне.

– Ха, – обрадовался подросток. – Может, мы в небе встречались?

– Не думаю. Но, может, еще встретимся.

– Я – «Покрышкин-2564», – сказал подросток.

– «Пугачев-09».

– Эге, двузначный? – вмешался в разговор парень в куртке. – Это же армейский индекс.

– Ну, да. Только учебный. Я свое в железе отлетал, теперь вот молодых перспективных отлавливаю в Сети, натаскиваю помаленьку.

– И много отловили?

– Для Военно-космических сил хватает с лихвой.

У мальчишки загорелись глаза, он что-то тихо спросил, а дед покачал головой и негромко ответил: «Через пару лет можно попробовать, если не передумаешь». Потом разговор свернул на марсианскую экспедицию. Дед посоветовал не суетиться: мол, еще во времена его молодости собирались лететь, да все переносят из года в год, денег потратили уйму. Потому и не надо записываться на всякие испытания и тесты, толку никакого, и еще неизвестно, как они отразятся на здоровье.

Я же смотрел в окно на мерцающую серую полосу. Три часа «трубой» – можно привести мысли в порядок, подготовиться к работе. В разрывах «трубы» на доли секунды возникали и исчезали желтые пятна лесов, белые – полустанков, красноватые – станционных строений и домов. «Трубу» протянули, кажется, после серии терактов 49-го года, но она мало помогла – к путям скоростного поезда фанатикам несколько раз удалось просочиться, несмотря на минные поля и стреляющую автоматику. Это потом, когда ввели смертную казнь, в том числе и позорную, они притихли, да и то не сразу.