Россия земная и небесная. Самое длинное десятилетие - [45]

Это не значило, конечно, что славянофилы любили Европу больше, чем Россию, но то, что первая их забота была не о себе, а о гибнущих европейцах, ярко выражало их православную, истинно христианскую установку: сначала ближнему, а потом себе. В своих мечтах они видели будущую Россию самоотверженной Гердой, в последний момент заключающей в свои объятия этого западного ближнего и горячими слезами сострадания растапливающей его почти совсем застывшее сердце.

Если же перевести это сентиментальное представление на философско-богословский язык, получится полное соответствие с величайшими Откровениями о человеческом роде, которые было угодно Богу донести до нашего сознания через евангелистов и пророков.

Вот эти великие Откровения:

1. «Я создал Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф 16, 18).

2. «Но Сын Человеческий пришед найдет ли веру на земле?» (Лк 18, 8).

3. «Не бойся, малое стадо, ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лк 12, 32).

Это – речения самого Бога. Вдумываясь в них, нельзя не увидеть, что они имеют самое прямое отношение к судьбе и назначению России.

Церковь, которую создал Христос, одна – это православная Церковь. И она, по слову Господа, уцелеет до конца времен. Уцелеть она может только в России, в «Третьем Риме», в остальном мире произойдет, и уже происходит, катастрофический упадок веры. И в России-то истинных христиан будет немного, но это «малое стадо» не должно унывать, а должно свидетельствовать гибнущему от неверия миру о Христовой истине. Исполнение нами этого долга, во времена славянофилов воспринимавшееся как дело будущего, ныне все очевиднее становится делом настоящего. И исполняя этот долг, мы с благодарностью и восхищением обязаны вспомнить заветы таких замечательных людей, как Киреевский, Хомяков, Аксаков, Самарин, Леонтьев, и их единомышленников, которые заранее предуготовляли нас к этому.

Нужен ли России царь?

Вопрос о нужности или ненужности царя для России имеет два аспекта – конъюнктурный и принципиальный, поэтому тут возможны четыре варианта ответа: сейчас нужен, а вообще нет; сейчас не нужен, а в принципе нужен; не нужен ни сейчас и никогда; нужен и сейчас и всегда. Наше нынешнее общественное мнение включает в себя все четыре точки зрения, так что согласия на этот счет пока нет. Это, конечно, плохо. Правильным может быть только один ответ, и надо постараться его найти. Если нам это удастся и если верный ответ будет убедительно аргументирован, мы станем солидарнее в очень важном пункте, а значит, у нас появится надежда на лучшее будущее.

Рассмотрим проблему сначала в конъюнктурной постановке, начнем с исторической аналогии. В начале XVII века, когда пресеклась династия Рюриковичей, вследствие чего началась Смута, для России не было ничего важнее, чем обретение нового царя – это был вопрос ее жизни и смерти. После десятилетних мытарств, разрушивших страну почти до основания, соборно избранный Михаил Романов был помазан на царство, и с этого момента настроения пошли на убыль. А уже при сыне Михаила, т. е. на протяжении жизни одного поколения, Россия сделалась одной из самых могущественных и богатых стран Европы. К нам потянулись выпрашивать подачки греческие архиереи, а гетман Хмельницкий умолял Алексея Михайловича взять Украину под свою высокую руку, и тот после долгих отказов наконец согласился. Следы этого пышного расцвета, имевшего прямо-таки взрывной характер, мы до сих пор видим в бесподобных «храмах семнадцатого века», едва ли не сильнее всех других пробуждающих в нас ностальгию, и в удивительно интимных и в то же время исполненных благочестия иконах того времени.

У нас тоже недавно был десятилетний с лишним период неразберихи, связанный с переходом от плановой экономики к «рыночной», который многие сравнивали с промежутком между двумя династиями и даже прямо называли «Смутным временем». Собственно, он еще и не закончился, хотя в последние годы наметились некоторые положительные тенденции. Может быть, из этой аналогии надо сделать вывод, что и сегодня возведение на престол царя стало бы для нас панацеей от всех бед?

Нет, такой вывод был бы некорректным. Исторический опыт нельзя переносить механически из одной эпохи в другую. За четыре века в России многое изменилось, и то, что было необходимым тогда, сейчас может оказаться бесполезным или даже вредным. Без дополнительного анализа тут не обойтись. И начинать этот анализ нужно с вопроса, почему же сразу после того, как наши потерявшие царя предки снова его получили, их жизнь быстро стала входить в естественное русло.

Раскрыть этот секрет не так просто – сначала нужно уяснить, на чем вообще держится положительное общественное жизнеустроение. Об этом пытливые умы стали задумываться еще в самом начале Нового времени. Протестантская реформация, утвердившая принцип индивидуализма, и выросший из нее капитализм с его ожесточенной конкуренцией открыли зеленый свет человеческому эгоизму и создали почву для возникновения небывалых прежде общественных отношений, которые английский философ Томас Гоббс назвал «войной всех против всех». Но как же может существовать государство, если каждый изо всех сил тянет одеяло на себя? Гоббс сам же и ответил на этот вопрос: оно устоит только в том случае, если в нем будет установлена сильная единоличная власть, опирающаяся на беспощадный аппарат принуждения. Однако за 100 лет до Гоббса другой англичанин с тем же именем – Томас Мор, казненный в 1535 году Генрихом Восьмым, предложил другой рецепт: общество не развалится, если в нем будет царить любовь, а чтобы люди любили друг друга, нужно отменить вносящую раздоры частную собственность и поселить людей в общих бараках (которые последователь Мора француз Фурье назвал «фаланстерами»), чтобы они приучались жить в дружбе и взаимной симпатии (следует отметить, что основной причиной казни Мора были «придворные интриги», поскольку католик Мор никак не соглашался признать недавно провозглашенного духовного главенства в англиканской церкви королем Генрихом VIII, что вызвало гнев последнего. –