Россия загробная - [49]

Теоретическую основу эксперимента он воссоздал за пять дней сидения в туннеле. Еще три ушло на продвижение вперед: Вермонт математически доказал, что жизнь есть смерть, а смерть есть жизнь, они равны между собой, и при вычитании одной из другой получается ноль. Дальше пошло легче. Вермонт, опираясь на закон сохранения энергии и три начала термодинамики, доказал, что при рождении человека в этом мире в него подгружается душа из того. Это просто. Затем он доказал, что человек неумираем — это слово он изобрел и использовал его в своих внутренних монологах — а только подвержен переходу из состояния в состояние, как вода или газ. Сжиженному газу равнозначен умерший человек, который переходит в состояние сгущения самого себя и в таком виде существует в Элизиуме, который, как правильно говорил Чебутыкин, является информационным складом для развития жизни. Или этого не говорил и не мог говорить шофер Чебутыкин, а он прочитал это когда-то в какой-то древней книге? Вермонту это было все равно, он забыл о глупом шофере и допечатывал последние строки своей работы, которая меняла все человеческие взгляды на жизнь, смерть, дух и материю.

В четверг в час дня он наконец покинул туннель. Когда он вышел из тяжелых овальных дверей, в глаза ему со страшной силой и скоростью хлынул яркий ослепительный свет, и он зажмурился. Он уже забыл, что на земле всегда жара и пахнет гарью от горящих вокруг Москвы лесов и шатурских торфяных полей. Он не захотел ехать на лифте, а пошел на пятый этаж пешком. Он шел по лестницам и коридорам института, всклокоченный, в мятой рубашке с грязным воротничком и серыми манжетами, и улыбался всем, кто попадался ему навстречу. Его слава летела впереди него. Он не успел дойти до своего кабинета на пятом этаже, а весь институт уже знал, что гениальный физик совершил новое великое открытие.

2.

По всему городу Протвино веяли красные флаги. Красный цвет особенно сильно сгущался на площади перед институтом. С трибуны, обтянутой красным кумачом, заместитель директора института, академик Федорцев, заменивший арестованного коррупционера Растамовича, произнес речь о величии момента, который настанет через несколько часов. Жители города Противно, послушав его, расходились в тревожном молчании.

В Москве, на Красной площади, уже все было готово к прибытию с того света товарищей Троцкого и Свердлова. Здесь тоже веяли красные флаги. На лобном месте были установлены огромные портреты двух великих деятелей революции. В Кремле для них уже были подготовлены кабинеты, где на столах стояли новенькие ноутбуки Sony Vayo. Это были именные ноутбуки, на крышках которых были выгравированы имена и фамилии их будущих владельцев. Дело в том, что Ильич, который наряду с деятельностью по управлению Россией продолжал изучение современности, стал страстным поклонником высоких технологий. У него было три мобильных телефона, и всех приходящих к нему на прием он спрашивал с задором и всегдашним ласковым прищуром: "А вы, товарищ, мобильником какой фирмы пользуетесь?" Совершенно так же он интересовался компьютерными новинками, читая о них на сайте ixbt.com. Способности Ильича потрясали: он мгновенно превратился в весьма продвинутого пользователя, собственноручно снес со своего ноутбука Windows XP — Винда мастдай, батенька! — и поставил Убунту, с которой и возился в редкие часы отдыха. Он даже кое-что по мелочи программировал на Visual Basic. В эти вечерние часы в Кремле, когда он в одиночестве склонялся над клавиатурой, он казался очень одиноким, и поэтому Академия Наук вышла с предложением вернуть Надежду Константиновну. Ленин отказался с улыбкой: "Рано еще, пусть там посидит, отдохнет… Инессу тоже пока не надо… Троцкий нужнее".

Ход эксперимента был рассчитан на могучем суперкомпьютере Cray, закупленном на деньги, изъятые со счетов олигархов. Используя переменные Вермонта и его теорию меченых ионов, можно было почти со стопроцентной точностью сначала промаркировать отдельного человека в загробном мире, а потом обеспечить его появление в нужной точке пространства. Точкой прибытия революционеров была назначена Красная площадь, напротив Мавзолея был желтой краской нарисован круг, в котором и ожидалось появление товарищей Троцкого и Свердлова. Погрешность составляла плюс-минус десять метров и пять минут времени. Запуск протвинского коллайдера был назначен на полдень.

Утром в этот августовский день Илья Вермонт приколол к лацкану пиджака красный бант. Красными бантами были полны коридоры и кабинеты института. Даже слесари-сантехники в грязных робах и резиновых сапогах, вышедшие из туннеля за четверть часа до запуска установки, имели красные банты, а один из них еще и старый советский значок дружинника. В руках у них были цинковые ведра с водой и разводные ключи, а карманы были набиты резиновыми прокладками и комками пакли. В последний момент в туннеле потекли трубы, и они устраняли протечку, заматывая атомную физику тряпками, орудуя вантузами в отстойниках и вынося воду ведрами. Одновременно они ныли прибегавшему к ним каждые пять минут начальнику АХО, что у них нет новых букс. Это была правда, резиновые буксы временно исчезли в народном хозяйстве, переходившем на работу по плану. Взяв в ларьке на площади по бутылке калужского чешского пива на брата, они теперь устроились на скамейке и наблюдали за суетой на площади.